Рождение света. Том первый
Шрифт:
– Я ничего не могу сделать. Приказ Едэлем, – отвечает Милецет после недолгой паузы. – Так ты согласен? Я буду сообщать тебе о происходящем. А если что… Замолвлю словечко перед Рашевим.
А вот тут в плане есть явный изъян – так просто от отца не скроешься. Рано или поздно он узнает о нашем маленьком обмане, и потом от его гнева никуда не денешься. Из-под гиенумав земли достанет. Да, первое время это будет работать, но затем придётся всё хорошенько обдумать, нужны ли мне все эти вытекающие проблемы. Однако видеть кагеильс вместе с жалкими смертными душонками, которые никоим образом не достойны быть наравне с нами, и тем более со мной, крайне не прельщает…
Решаю отложить раздумья
– По рукам. А там посмотрим.
Глава 3. Лимбус
Александр VI сидел в тенистом саду в плетёном кресле и наблюдал, как сверкает вода в фонтане, неспешно протекая по белому мрамору, а после резко опадает вниз, окропляя мелкой россыпью искрящихся брызг аккуратно подстриженную молодую траву. На лбу Его Святейшества образовалась глубокая морщина, и сие значило только одно: думы одолевали Родриго Борджиа – слишком много проблем свалилось на него и его папскую долю. Разногласия и козни противников не давали покоя, но сейчас необходимо было решить главную проблему – уговорить Чезаре жениться на дочери Романо. Данный союз стал бы очень важным шагом, помогающим не только объединить семьи, но и являлся шансом… Шансом показать всей разрозненной Италии, что коренные итальянцы поддерживают его, испанского понтифика.
И Розалия Романо была лучшей претенденткой на эту роль. В день торжества непорочного зачатия Родриго сразу обратил на неё своё пристальное внимание: она держалась скромно и послушно, особо ни с кем не ведя бесед, однако каждый жест её был выверен, и понаблюдав ещё немного, понтифик смекнул, что девушка обладает изысканными манерами. Ну чем не достойная будущая невестка?
Что касается окончательного решения Джорджиано Романо по вопросу будущего объединения их семей, то здесь у папы изначально не было никаких сомнений – градостроитель чтил Святую Католическую Церковь и при отказе корил бы себя, а папа бы ему обеспечил «весёленькое» существование, ведь он-то обязан Родриго всем…
– Кардинал Сфорца, будьте любезны, пригласите сюда синьора Романо. Мы хотим обговорить с ним в тихой обстановке, дабы нас никто не побеспокоил, – изрёк медленно понтифик.
– Как вам будет угодно, Ваше Святейшество, – поклонился кардинал и покинул стены своего же кабинета.
Через несколько минут в дверях показался градостроитель; Родриго подметил своим пытливым взором, что тот нервничал, даже не пытаясь скрыть этого, ибо Романо не знал, по какой причине его вызвали в Ватикан.
– Ваше Святейшество…
Джорджиано уже хотел совершить все возможные поклоны и поцеловать перстень папы римского, но тот остановил его мановением руки – слегка приподнял ладонь, а указательным и средним пальцами повелел сесть в кресло напротив рабочего стола.
– Не нужно, синьор Романо, – произнёс Александр VI, садясь за стол кардинала Сфорца. – Мы с вами давно знакомы и можем обойти все эти церемонии, отнимающие так много времени и сил.
Джорджиано поначалу опешил – находиться в такой приватной близости с понтификом ему прежде не приходилось, однако, чуть повременив, он послушно сел на указанное место.
– Мы имеем честь знать вас много лет, синьор Романо, и весьма довольны вашей службой… – начал издалека Александр VI. – С самого начала вы произвели впечатление уважаемого и богобоязненного человека,
Градостроитель смог лишь едва кивнуть в ответ на слова папы, который продолжал речь задумчиво, словно говоря сам с собой, устремив взгляд в сторону окна:
– Недавно мы справлялись о состоянии построек и остались поражены результатом. Поистине вы одарены талантом, синьор Романо!
– Ваше Святейшество слишком благосклонен… – ответил неуверенно Джорджиано охрипшим голосом, перед этим чуть прокашлявшись.
– Как вы верно знаете, кардинал Борджиа уже как с год стал мирянином, а с недавнего времени был наделён должностью иной, – продолжал свою мысль понтифик, уводя разговор в нужное ему русло. – Теперь он гонфалоньер папских войск, и мы намерены в скором времени найти ему супругу, достойную его статуса и положения.
В сей момент Родриго почувствовал на себе обескураженный взгляд, что отражал полнейшее изумление. Очевидно, глуповатый вид архитектора вызвал внутреннюю улыбку у понтифика, но он с талантом искусного оратора продолжил говорить, не изменившись в сухих чертах лица:
– Мы наслышаны о красоте и великолепии вашей дочери, а в недалёком прошлом имели честь воочию лицезреть её. И если бы сын наш…
Александр VI смолк, поджимая губы в недовольстве. Чезаре… Точнее, его упрямство. Оно как жуткая заноза впилось в палец и ушло глубоко под кожу, садня и действуя на нервы, готовясь загноиться в любой момент. Его предсказуемое сопротивление могло нарушить такой грандиозный план.
До встречи с Романо в этом самом кабинете Чезаре слишком вспыльчиво отреагировал на решение отца женить его на дочери главного архитектора. Битый час понтифик убеждал сына, приводя всевозможные доводы и аргументы за. Но в конце концов отчаявшись, ему пришлось прибегнуть к самому действенному и одновременно нежелательному способу – надавить властью, явно намекнув, что как он подарил ему все блага жизни, так может их с лёгкостью отнять. И Чезаре пришлось повиноваться, ибо тот был честолюбив, привык жить в достатке, не зная лишений и забот с самого рождения.
– Мы надеемся, что в скором времени такие достойные друг друга фамилии, как Борджиа и Романо, объединятся благодаря священному союзу наших детей, – смягчился Александр VI, опустив руки на бархатную поверхность рабочего стола.
Он был уверен, что выбор Розалии Романо в качестве невестки понесёт за собой неоспоримую выгоду. Дом Романо имел прекрасную репутацию и древнюю родословную, происходя от знатной римской фамилии: праотцы Романо в своё время стояли у самой верхушки власти Империи. В действительности Джорджиано обладал обширными связями не только по всему Риму, но и в других городах Италии: близкими по крови родственниками ему приходились сами Медичи [21] , хоть он по скромности своей никогда не кичился этим, ведя жизнь тихую и уединённую.
21
Олигархическое семейство, представители которого с XV по XVIII в. неоднократно становились правителями Флоренции.