Рубаи. Полное собрание

Хайям Омар

573

Людей не трогаю, когда хмельное пью, И знает лишь фиал назойливость мою. Куда мне до тебя! Перед вином склоняюсь, Но самому себе поклонов я не бью.

574

Про гордость в нищете, достоинство и честь — И про бездушие, заносчивость и спесь: Меня в огонь сажай, скажу спасибо, сяду; Тебя к столу зови, побрезгуешь присесть.

575

Над

улочкой лачуг возвысилась луна, Шатер на небесах раскинула она. И вдруг ослиный рев из стойла: «Ночь черна, И жить не стоило, коль миру грош цена!»

576

Коль ты не пьешь вина, так нас позорить рад, Излить поток хулы готов на всех подряд. Нашел гордиться чем: пускай вина не пьешь ты, Десятки дел твоих презреннее стократ!

577

Ушедший, хоть один, вернулся бы хоть раз, Из-за покрова тайн принес тебе отказ: «Коль в чем нужда у вас, так нужен не намаз… И что был за намаз? Так, для отвода глаз».

578

Мрачна в тебе душа. Гашишем допьяна Возьми и накурись, не то — испей вина. Не хочешь этого, того не хочешь, суфий?.. И впрямь ты каменный. Грызи же камни, на!

579

Лозы-невесты честь, безумец, пожалей! Смывай с себя грехи, но кровью-то — своей. Всю землю искровавь, тысячекратно каясь, Но ни глотка вина на землю не пролей!

< image l:href="#"/>

580

Вина хлебнув, гора — и та сплясать не прочь. Порочный выродок, вино-то не порочь! Да в чем мне каяться, когда вино — наставник, Так помогающий пороки превозмочь!

581

Во мне противник мой все время видит зло. О Боже, до чего ему не повезло! В меня ли он глядит? Он в зеркало глядится И видит там весьма отвратное чело.

582

От ненависти все, что ты мне говоришь: Безбожник-де, попрал святыни, говоришь. Ты верно говоришь, но сам, сказать по чести, Куда как мерзостней, а ты не говоришь.

583

Как богословские ты вызубрил вершки! Вот и запутался, где Бог, а где божки. Начнешь молиться, лбом покрепче оземь трахни, Чтоб наземь вытряхнуть мякину из башки.

584

Пленившись блеском чаш, рука моя права, Уж

ей ли книжные вычерчивать слова!.. Ты — высохший аскет, а я — не просыхаю. Смешно пугать огнем размокшие дрова!

585

Эй, ты! Кляня пьянчуг, хватил ты через край, Здесь люди добрые, слова-то выбирай. Ишь, важность: пьют, не пьют… Испей вина, опомнись: Пока творишь ты ад, тебя не пустят в рай.

586

Того, что радости хранителем зовут, Сердец разрушенных целителем зовут, Мне кубок, два, и три, полней, да поскорее! Спаситель!.. А его губителем зовут.

587

Дороже сласть вина, чем власть царя Кавуса, Кубада грозный трон, наместничество Туса. И на рассвете стон влюбленного — святей Молитв отшельников, сбежавших от искуса.

588

Мечтаю, лицемер, чтоб ты оставил вдруг, Не портил нам нытьем хмельной разгульный круг. Ты вздохи предпочел и четками оплелся, Остались нам — вино и юный смех подруг.

589

Молельный коврик чтить пристало лишь ослам: Ханжи и плуты в рай ползут по тем коврам. Святыми — чудеса! — становятся святоши, Что сделали себе подстилкою ислам.

590

«Полно у казия и муфтия бумаг, Весь Божий путь по ним обскажут, что и как», — Так прежде я считал, в конце пути лишь понял: Невежды, как и я. За кем я шел, простак!..

591

Вчера, безмерно пьян, иду в кабак ночной, Навстречу мне кувшин несет старик хмельной. «О, старец! Почему ты не стыдишься Бога?» — «Господь всемилостив. Испей вина со мной».

592

Блудницу шейх корил: «Ты любишь пить и петь, Тебя любой ловец заманивает в сеть!» — «Ты прав. Я такова, какой меня ты видишь. А то, что вижу я, — таков ли ты, ответь!»

593

И стыд: венцом заслуг хвалу толпы считать, — И срам: на небеса кивая, причитать. Душистым торговать вином предпочитаю, Чтоб тяжкий дух ханжей поменьше замечать.

594

Тот не мужчина, в ком настолько нрав дурной, Что не польсти ему, избрызжется слюной. Вон тот наглец — «Ладонь, Дарующая Благо»? Хитрец! И впрямь ладонь… но тыльной стороной.