Рубаи. Полное собрание

Хайям Омар

595

Сторожевого пса в тебя вселился дух: Где речи бы звучать, одно рычанье вслух, Обличием — лиса, опасливостью — заяц, Броском коварным — барс, к мольбам по-волчьи глух.

596

«Путем Аллаха» слыл ходжа — «Рохалло Ку», Ох и потешил спесь он на своем веку! А нынче на его дворце сидит кукушка И вспомнить прозвище не может: «Ку… Ку-ку…»

597

Вот

и вернулся ты! Но — с согнутым хребтом; Забыт по имени, ты вьючным стал скотом. Холеных пять ногтей срослись в одно копыто, Сместилась борода и сделалась хвостом.

598

Вокруг — толпа ослов. У каждого, увы, Бездумный барабан на месте головы. Ты хочешь, чтоб они тебе лизали пятки? Прославься чем-нибудь. Они — рабы молвы.

599

Достоин славы тот, кто впрямь не пустослов, Кто стать как кипарис, как лилия готов: Он — сотней рук своих — и не взмахнет ни разу. Она всегда молчит — десятком языков.

«Что значит „путь кутил“, что значит „зелье пить“?»

600

Спросил ты: как узор земли и звезд рожден? Мир древен. Многолик. Как море, протяжен… Такой узор порой покажется из моря, А вскоре в глубину опять уходит он.

601

Стихии сочетав, Хозяин сплел узор. За что же выбросил его в ненужный сор? Коль вышло хорошо, уничтожать — зачем же? Коль вышло кое-как, тогда — кому укор?

602

Довольно плакаться! Подумаешь, беда, Что так стремительно проносятся года. Подумай, кто-нибудь остановил бы Время — Пришел бы твой черед родиться? Никогда!

603

На роскошь Бытия не зарься, ни к чему, Добро и зло судьбы равно влекут во тьму. Ты жив, и хорошо… Круженью неба тоже Прерваться точно так, как веку твоему.

604

Где скверное вино, пируют без помех; Где церемоний нет, царит веселый смех. Кончай завидовать завидной чьей-то доле, Возрадуйся, что ты живешь не хуже всех.

605

Подай вина! От мук один бальзам — оно. Надежду на любовь дает сердцам оно. Милей, чем небосвод — кошмарный череп мира, — Единственным глотком дороже нам — оно!

606

Как миской нас накрыв, небесный кров лежит. Под ним, растерянный, его улов дрожит. У неба к нам любовь, как у кувшина к чаше: Склоняется

он к ней, меж ними кровь бежит.

607

Пьянчуги! Суть миров в вине воплощена. Вон — солнце: пиала небесного вина. Хоть цель творения от всех утаена, В брожении хмельном отыщется она.

608

Винопоклонникам известен мир иной. Мы будем за вино платить любой ценой. Я во хмельном пылу непостижим? Не диво. Хмельной понятен тем, кто знает пыл хмельной.

609

Вести себя умно — с какой же стати нам? Ни в чем и никогда нет благодати нам. Так наливай вина, покуда не случилось В гончарной мастерской кувшином стать и нам.

610

В какой-то день вино закончится, тогда я Отвергну и бальзам, в нем яд подозревая. Мой отравитель — мир, вино — целитель мой: Хлебну, и не страшна отрава мировая.

611

Давайте же, друзья, беспутство освятим: Не Богу пять молитв, а дружбе посвятим. Где пиала — мы там; несут кувшин — смотри-ка, Как шеи все длинней, как тянутся за ним!

612

Скажи певцу, пусть он свистит, а не поет. Что странного? Взгляни на трезвый этот сброд. Возьми такую же безмозглую скотину: Насвистываешь ей, тогда скотина пьет.

613

Зароки прочь, когда дарю тебе вино я, Не то стократною измучишься виною. И роз любовный зов, и грезы соловьев… Ну кто же на себя зарок берет весною?

614

Ах, насладись вином! Пускай спасет тебя От скорби двух миров, от всех забот тебя Глоток живой воды, струящееся пламя!.. Вот ветер вздует прах — и унесет тебя.

615

Хлебни! — и жалких благ, лишений — больше нет. Семидесяти двух учений — больше нет. Не презирай хмельной алхимии: единый Глоток, и тысячи мучений — больше нет!

616

Рассудок выпряги, а кубок — запрягай! Кавсаром, как ремнем, свяжи и ад и рай. И шелк сними с чалмы, пропей. А что такого? Без шелка голову подкладкой обмотай.

617

Сегодня пятница. Сегодня день святой. Вино из чаши прочь! Где емкий кубок твой? Ты каждый будний день по чаше принимаешь, Коль праздник отмечать, то мерою двойной.