Рубеж веков-2
Шрифт:
— Георгий?
— Да, это его имя.
Посланники асикрита переглянулись.
— Мы тоже уверены, что он достойный молодой человек! Примите наши извинения… И мы надеемся, что наш разговор останется между нами.
— Да вы ведь ничего секретного и не спрашивали!
— Тем более.
Они спешно удалились, оставив Теодора в недоумении.
Солнце маняще блестело на монетах, так, словно из серебра струился живой свет. Бочонок, доверху набитый разными монетами, стоял в центре у колченого стола, притягивая всеобщие взгляды. Монеты доставали из него и они лежали грудами, тускло сверкая — чистейшее золото и серебро Фракии, Болгарии, Македонии
Солдаты и офицеры один за другим подходили к столу, получая от Евха, как одного из самых грамотных и честных свою долю. Каждый держал в руках свою награду с разной степенью почтительности: кто-то быстро засовывал монеты в суму, словно боялся, что они исчезнут, кто-то пересчитывал на глазах, скрупулёзно, по-деловому, а кто-то сжимал свою долю в кулаке, не веря, что добыча стала реальностью.
Теодор стоял неподалёку вместе со своими командирами и дюжиной ветеранов, которые, как сторожевые псы, следили за процессом. Их лица были спокойны, но взгляды пристальны. Они смотрели не на блеск монет, а на тех, кто их брал. Теодор знал цену дисциплины и не хотел, чтобы с трудом завоёванная добыча стала началом раздоров. Монеты сверкали, как приманка, но порядок — вот что должно было остаться непоколебимым.
Доля императора существенно облегчила бочонки с монетами. И Теодор очень хотел верить, что эти деньги пойдут на выплату жалованья солдатам, на ремонт обветшавших крепостей, на закупку оружия и припасов.
— Прости, друнгарий, опоздал! — подбежал взъерошенный Юц, за которым тащился бледно-серый, но очень довольный, Ховр.
— Хорошо отдохнули?
— Можно сказать что чересчур… Чуть не пропустили самое важное. Как делим добычу?
— По испанским правилам.
— А? Это как? — в один голос удивились юноши.
— Мы делим добычу по чести, хотя для тех же латинян… да и ромеев это звучит так же странно, как сказка про драконов. Прежде всего, мы отдали долю императора — пятую часть. Ему положена только денежная часть.
Остальное делим между теми, кто проливал кровь. Те, кого выбрали командирами получают свою долю за ум, риски и заботу о войске — по три доли. Потом — простые солдаты, им по доле. По две доли тем, кто отличился и с нами с самого начала. Тем, кто присоединился недавно, после Клейдионского ущелья — по половине доли. Да, им достается меньше, но зато это честно заработанное серебро. И если ты спросишь, нет ли у нас воровства или хитростей при дележке, скажу тебе прямо: если кто и захочет урвать лишнее, ему это дорого обойдётся. Ветераны следят за порядком.
— Сколько долей всего?
— Много.
— Мне просто интересно, сколько нас всего…
— 3674 человека на данный момент.
Юц замялся:
— А мы… Эта… Мы сколько получим?
— По три доли.
— Хвала господу! Благодарю!
— Благодарю, друнгарий! — подхватил Ховр.
— Заслужили!
Долю свою они получить не успели, так как спокойствие внезапно нарушилось.
Сначала послышался топот копыт, потом на площадь въехал отряд всадников. Поднятое было оружие оказалось опущено, когда все увидели имперское знамя. Пыль, поднятая их копытами, заволокла поле, и на мгновение всё стихло: воины замерли, повернув головы к неожиданным гостям. Впереди ехал человек в богато украшенном плаще, с мечом, усыпанным драгоценными камнями. Это был Исаак Лекапен, не менее богато одетый, только уже по-дорожному. Он соскочил с коня с изяществом, которому позавидовал бы любой из присутствующих, и, слегка кивнул Теодору:
— Протодекарх Лемк…
—
— Да-да, но это сейчас неважно!
— А что…
— Ваши труды и подвиги не остались незамеченными, и вы получите все причитающиеся вам награды, которыми вас наградит наш великий император! Однако цель нашего визита касается не вас.
Затем он повернулся к Ховру, и сдержанно, уважительно произнёс:
— Молодой господин, мы пришли за вами. Ваша дорога теперь ведёт в столицу.
Тишина, наступившая в лагере, казалась почти осязаемой. Теодор нахмурился, взглянув на Ховра. Тот стоял неподвижно, явно ошеломлённый.
— Что это значит? — спросил Теодор, стараясь не выдать своего раздражения. — Почему вы увозите моего человека?
Лекапен вновь склонил голову, его голос остался спокойным:
— Мы обязаны доставить его к тем, кто давно ищет его. Это дело государственной важности. Уверяю вас, с ним будут обращаться с наивысшим почтением.
Ховр, казалось, хотел что-то сказать, но лишь вздохнул, когда один из всадников вручил ему небольшую сумку. Лекапен кивнул, жестом пригласив юношу следовать за ним.
Теодор и его офицеры молчали, недоумение читалось на их лицах. Когда отряд всадников двинулся прочь, оставляя за собой лишь облако пыли, Лемк обернулся к своим друзьям:
— Что это, дьявол меня раздери, было?!
Но ответа никто не знал.
Он выяснился позже.
Но для начала объяснить ситуацию, сложившуюся в империи.
Говорили, что император Андроник IV за свои долгие годы правления если не превзошёл всех предшественников в умении устранять потенциальных претендентов на трон, то был одним из первых в десятке в этом деле. С помощью венецианцев и прочих заинтересованных лиц он избавился от всех. Одних он запирал в темницах, где они погибали от голода, других казнил под предлогом мятежей, третьих ослепил и оскопил. Традиционные ужасные методы, но их результатом было почти сорок лет относительного мира. Никто в городе не хотел новой гражданской войны, а слабый, но законный император был предпочтительнее хаоса.
Однако судьба сыграла с ним злую шутку. Детей, которые могли бы унаследовать трон, император потерял — младенцы умирали один за другим, оставив его старым, бездетным и, как поговаривали, уже не вполне здравым рассудком. Встал вопрос, кто будет его наследником. Это беспокоило всех: придворную знать, горожан, иностранное купечество, соседних правителей.
Начали искать дальних родственников, углубляясь в генеалогию императорского рода. Династия Гаврасов, из которой происходил нынешний император, оставила след в разных частях разваленной на куски империи. Что говорить — среди них было даже двое святых! Когда-то изначально династия владела Трапезундом, но их выгнали Комнины в XII веке. Гаврасы разошлись по всей империи ромеев и за её пределы: они были теперь в Константинополе, Трапезунде, Таврике (Крыму), Болгарии — везде были их ветви, породнившиеся с правящими домами, а то и сменившие веру. Родство с Палеологами позволило одной из ветвей прийти к власти в XV веке, но остальные ветви в других странах никуда не исчезли.
Оказалось что Ховр тоже принадлежал к этой линии. Его семья, русские бояре Ховрины, вели своё происхождение от Гаврасов — правителей маленького княжества Феодоро в Крыму. Из своего княжества они потом, после войн с кочевниками, перебрались в Москву, к единоверцам. Прошло немало времени, в течении которого они вжились в северное государство, стали занимать высокие посты казначеев. При предыдущем правители Москвы, могучем Иоанне IV часть этой семьи попала под его горячую руку и была казнена. Но они выжили. И потому Ховрины были приглашены в столицу ромеев.