Русь. Строительство империи 5

Гросов Виктор

— Березовка пустеет, — начал я. — Золото кончилось, казна там не растет. Все это рано или поздно случилось бы, поэтому я не особо удивлен.ю Но корень проблемы в налогах. Надо менять систему сбора налогов. Шкурки — это прошлый век, пора переходить к чему-то новому.

Добрыня поднял взгляд.

— К чему, княже? — спросил он. — Серебра мало, монет нет. Чем платить будут?

— Давай подумаем, — ответил я. — Жетоны, может, или марки какие. Чтоб не шкурки таскать, а счет вести. Олег, что скажешь?

Олег

взял бересту, пробежал глазами.

— Купцы давно ворчат, — сказал он. — Шкурки гниют, считать их морока. Жетоны — слово-то какое дивное…

— Это такие металлические таблички с отображением номинала, как монеты.

— Тогда это дело доброе, но кто их делать будет? И чем подкрепить?

— Казной моей, — сказал я. — Серебро с Новгорода возьму. А делать — кузнецы местные. Железо есть, с него и начнем.

Добрыня провел рукой по столу, будто проверял, гладкий ли.

— Сложно, — сказал он. — Народ к новому не сразу привыкнет. Но если казна пустеет, ждать нельзя.

— Нельзя, — согласился я. — Гонцов пошлю, пусть по селам узнают, что есть, кроме шкурок. Мед, зерно, лен — все считать будем. А потом реформу начнем.

Олег посмотрел на меня, пальцы его шапку сжали.

— Новгород растет, княже, — сказал он. — Склады копаем, меха идут. Но без золотой казны туго будет.

— Знаю, — ответил я. — Потому и тороплюсь. Нужно узнать объемы имеющегося железа и серебра. Идите, готовьте людей. Завтра решим, как дальше быть. Раз особого отторжения у вас не возникло, то и других приучим.

Они ушли, а я остался один. Березовка теперь была просто точкой без силы. Казна скудеет, а враги близко. Я перебирал в уме, как реформу налогов ускорить. Гонцы мои уже показали себя — рыжий из Полоцка три дня туда, два обратно, с вестями прибежал. Но их мало, десяти человек не хватит, чтобы земли мои ниткой связать. Надо больше, и быстро. А для этого — очки влияния. Без них Вежа ни черта не даст, а мне контроль нужен, как воздух. Я откинулся на спинку скамьи, закрыл глаза. Пора эту рыжую чертовку трясти.

— Вежа, — позвал я систему. — Вылезай, потолкуем.

Воздух дрогнул, и она явилась. Знойная брюнетка, с иссиня черными глазами, которые блестели, как у кошки. Во дает. Постоянно меняет свой имидж. Теперь уже не рыжая. Она подошла ко мне, босые ноги шлепнули по полу.

— Звал, княже? — томно поинтересовалась система. — Опять вымогать пришел?

— Что так грубо-то? — хмыкнул я. — Не вымогать, а договариваться. — Гонцов мне надо больше. Десять есть, но земли большие, не успевают. Дай мне выгодное задание, чтобы быстро, и очков побольше.

Она скрестила руки, прищурилась, будто прикидывала, как меня обвести вокруг пальца.

— Торопишься, княже? — протянула она. — Ладно, будет тебе задание. Это земли твои встряхнет, да казну подтолкнет. Срок — три дня, потому что ты сам гонишь, как конь на скачках.

Успеешь — дам тебе пятьдесят тысяч очков влияния. Да-да, не смотри так, пятьдесят тысяч, чтобы рот у тебя от жадности не пересох. Но шевелиться придется, Антон, и головой, и руками. Согласен?

Я замер, уставившись на нее. Пятьдесят тысяч очков? Это не просто куш, это целая гора, с которой я пол-Руси перестрою. Гонцов сотни заведу, самострелы десятками, да хоть стены Новгорода камнем выложу. Но три дня… Три дня на что-то, чего я еще не пробовал? Сердце застучало быстрее, а в голове закрутились мысли. Что она задумала? Я даже не понял, что именно делать надо, а она уже ухмыляется, как кошка над миской сметаны.

— Три дня — это мало, — сказал я, но голос мой дрогнул, и я тут же пожалел, что не промолчал. — В смысле… что именно делать-то? Я ж не знаю, как это провернуть.

Вежа усмехнулась, подошла к столу, оперлась на него рукой.

А дальше она назвала задание, от наглости которого у меня перехватило дыхание.

— Главное — три дня, и чтобы все было как я хочу, — добавила она. — Успеешь — пятьдесят тысяч очков твои. Не успеешь — сиди с тем, что есть, и не ной. Я щедрая, Антон. Берешь или нет?

Я провел рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями. Пятьдесят тысяч очков. Но три дня…

Как это провернуть? Может, торговаться? Да какой там, тут надо быстрее придумать как это воплотить.

— Беру, — выдохнул я, глядя ей в глаза. — Три дня. Давай, Вежа, готовь свои пятьдесят тысяч.

Она хищно улыбнулась, выпрямилась, глаза ее блеснули.

— Умница, княже, — сказала она. — Не стал торговаться, а то бы я передумала. Готовь людей, коней, голову свою умную — все пригодится.

Воздух дрогнул, и она исчезла, оставив легкий запах смолы и трав. Я сел, уставился на карту в интерфейсе, но ничего не видел. Пятьдесят тысяч очков. Три дня. А я даже не знаю, за что браться.

Дверь скрипнула, и вошел Олег. Наместник мой выглядел бодро — борода подстрижена, рубаха чистая, только шапка в руках его чуть помята, будто он ее всю дорогу теребил. Вот же привычка у человека странная. Я указал ему на лавку напротив.

— Садись, — сказал я. — Что принес?

Он сел, положил шапку на колени, посмотрел на меня спокойно, но с легким блеском в глазах.

— Вести, княже, — начал он, голос его был ровный, но твердый. — Новгород растет. Склады у Волхова заканчиваем ставить, кузнецы камни таскают. Меха к хазарам ушли — три воза, вчера отплыли. Мед тоже везут, два бочонка продали еще на той неделе. Серебро идет, потихоньку, но идет.

Я откинулся на спинку скамьи, скрестил руки. Хорошие вести. Склады — это казна, меха и мед — это торговля. Новгород оживает, как я и планировал. Налоговую реформу нужно не затягивать. Добрыня сейчас подсчитывает количество железа.