Русь. Строительство империи 5
Шрифт:
Новгородский наместник протянул мне бересту.
— Купцы берут, княже, — сказал он тихо. — Ворчат, но берут. Меха за жетоны отдают, мед тоже.
— Ворчат — это хорошо. Плохо было бы если не ворчали. Все новое приходит с опаской, — сказал я. — Главное, чтобы брали. Старостам в селах раздай, пусть привыкают.
Народ расходился, кто с жетонами в руках, кто с пустыми ладонями. Я слышал шепотки: «Железки холодные», «Шкурки теплее». Но бунта не было, а это уже хорошо.
К вечеру Степан принес еще жетонов. Я взял один, провел пальцем по клейму. Серебро тонкое, блестит. Железо крепкое. Я раздал их Олегу, велел пустить в оборот. Ночью я
День до срока. 50 000 очков. Как поймать так аккуратно, чтобы выполнить задание системы?
Ночь накрыла Новгород, и я сидел у очага, глядя, как угли тлеют. Жетоны расходились по рукам, реформа набирала ход.
Сон не шел. Я дал указание поймать того, человека, которого «заказала» Вежа. Завтра этого человечка поймают. Я долго думал как это сделать с учетом требований системы, но в итоге догадался. Но об этом — потом. 50 000 «ов», считай у меня в кармане. Нужно у Вежи еще выцарапать заданий.
Воздух дрогнул, и она явилась. Сегодня брюнетка, с глазами черными, как смола, и улыбкой острой. Рубаха на ней сухая, волосы распущены, босая, в одной рубашке, с глубоким декольте и разрезом у бедра. Я выпрямился и косо посмотрел на нее.
— Звал, княже? — спросила она мягко, но с ехидцей.
— Да, — ответил я. — Задание твое почти выполнил. Дай еще одно.
Она подошла к столу, оперлась рукой, наклонилась ко мне. Глаза ее блестели, будто знала что-то, чего я не вижу.
— Спешка тебя погубит, Антон, — сказала она. — Но раз торопишься, так и быть. Кто я такая, чтобы отказывать Великому князю? Задание проще, чтобы голову не ломал. Собери налог с пяти сел жетонами. Два дня. 10 000 очков. Согласен?
Я прищурился. 10 000 маловато в сравнении с предыдущим заданием, но и суть задания проще. Два дня — мало, но реально. А главное — жетоны.
— Беру, — сказал я. — Начинай отсчет.
Она махнула рукой, и перед глазами вспыхнуло задание:
'Задание: Собрать налог с 5 сел жетонами.
Награда: 10 000 очков влияния.
Срок: 2 дня'.
Воздух дрогнул и она исчезла. Я сел, уставился на карту. Пять сел. Три малых рядом — Высокое, Речное, Каменка. Жетоны есть, гонцы есть, но времени в обрез.
Но есть хорошая задумка.
Я вызвал Ратибора. Объяснил ему задачу. Жетоны в долг дадим, пусть старосты потом шкурками вернут. Главное — собрать сейчас.
Он прищурился, пожал плечами и ушел выполнять задачу.
А что? Так же можно было! Никто не ограничивал меня в условиях этого задания. А вот в предыдущем — да, были заковыки.
Да их хитрость простая: выдать жетоны под будущие поставки. Старосты возьмут, народ увидит, что реформа работает. А я получу очки. На руках они будут иметь расписки о том, что к такому-то времени заберут материальную стоимость жетонов.
На рассвете я вышел во двор. Ратибор привлек Алешу и несколько лазутчиков для выполнения задания. Ратибор провел краткий инструктаж по сбору податей.
Через десять минут они оседлали коней и ускакали. Пыль поднялась, копыта застучали по земле. Я смотрел им вслед. Время течет сквозь пальцы. Два дня на налог, но главное — сегодня. 50 000 очков.
К полудню я ходил по площади, смотрел, как жетоны расходятся. Это было странное ощущение — когда твоя задумка исполняется в жизнь. Олег раздавал их купцам, те считали, перекладывали из руки в руку. Народ ворчал,
Вечер пришел с топотом копыт. Я вышел во двор, где мои фискальщики снимали седла. Ратибор подошел первым, протянул бересту.
За ним второй, третий. Все с берестами. Я взял их, пересчитал. Двенадцать гривен жетонами. Получилось?
Я вызвал интерфейс, ткнул в поле.
'Задание выполнено.
Награда: 10 000 очков влияния'.
Баланс: 45 504 «ов».
Я шумно выдохнул, выпуская напряжение, скопившееся за последние сутки. Удалось. План сработал даже быстрее, чем я рассчитывал — всего один день, и задание Вежи выполнено, десять тысяч очков влияния упали на баланс. Это был успех, несомненно. Но какой ценой? Хитрость, граничащая с обманом — выдать жетоны в долг, чтобы тут же их «собрать» в качестве налога. Чистая манипуляция, использование лазейки в условиях задания. Но система приняла, очки зачислила. А это главное… пока что.
Ратибор, стянув с головы потный подшлемник, подошел ближе. Его непроницаемое лицо выражало смесь усталости и уважения. Или это суждение? Он помолчал, переводя дыхание, потом посмотрел мне в глаза.
— Хитро придумано, княже, — голос его был тихим, почти безэмоциональным, но я уловил в нем нотку сомнения. — В долг дали, считай, сами себе, а потом тут же и собрали. Народ роптал, но старосты бумаги подписали, жетоны приняли. А мы их назад и забрали.
— Хитрость простая, Ратибор, — я отмахнулся от его взгляда, сосредоточившись на бересте с отчетом. — Главное, что она работает. А сейчас — отдыхайте. Вы славно потрудились, все четверо. Заслужили.
Система задание засчитала, очки у нас. Все по-честному, в конечном итоге.
Он кивнул, не став спорить, и вместе с остальными лазутчиками покинул горницу, оставив меня наедине с моими мыслями и тлеющим очагом.
Ночь медленно опускалась на Новгород, укрывая его темным покрывалом. За стенами терема стихал дневной шум, лишь изредка доносились далекие окрики стражи да лай собак. Я сидел у огня, наблюдая, как пляшут тени на бревенчатых стенах. В сундуке, под замком, лежало серебро, выменянное у купцов и собранное с предателей — основа моей казны. А по городу и окрестным весям уже расходились они — мои посеребренные жетоны. Новая гривна. Реформа, пусть и со скрипом, пусть и с ворчанием, но набирала ход. Народ привыкал. Купцы, хоть и косились, но брали железо с моим клеймом, понимая, что за ним стоит моя воля и моя казна. Это хрупкое равновесие нужно было поддерживать любой ценой. Еще предстояла работа с Киевом, нужно было убедиться, что и там чеканка идет полным ходом. И не забывать о главном призе — том задании на 50 000 очков, срок которого истекал завтра. Человечка должны были вот-вот привести.
Внезапный резкий скрип двери вырвал меня из раздумий. Я поднял голову. На пороге стоял Добрыня. Мой верный воевода, всегда спокойный и рассудительный, сейчас выглядел непривычно хмурым, даже встревоженным. Его лицо было суровым, а в мозолистой руке он сжимал жетон. Такой же, какие сотнями выходили из-под молотов Степана.
Сердце неприятно екнуло. Что-то случилось.
— Княже, — голос Добрыни был глухим, как будто он говорил через силу. Он шагнул вперед, подошел к столу и положил жетон передо мной. — Утром нашли. На торгу. Мужика одного поймали… с вот этим.