Русь. Строительство империи 6

Гросов Виктор

Глеб побледнел. Одно дело — послом с дарами ехать, другое — интриги плести, да еще против князя, к которому едешь. Но взгляд Веславы, стоящей чуть позади меня, быстро вернул ему самообладание.

— Понял, княже… — прохрипел он. — Сделаю… в лучшем виде.

— И еще. Слухи там всякие ходят про попов латинских, что Рогволоду корону от Оттона сулят. Ты эти слухи подкрепи. Да добавь перцу. Что, мол, Рогволод уже и душу кайзеру продал, и веру отцовскую предал, и народ свой под немца отдать готов за побрякушку королевскую. Пусть люди знают, что их князек — продажная шкура. Пусть бояре задумаются, с кем им по пути. Действуй тонко,

Глеб, не лезь на рожон. Но чтобы к моему возвращению в Киев почва там была готова. Связь — через людей Веславы. Шифром, который она тебе даст. И помни: оплошаешь или вздумаешь свою игру вести — Веслава тебя из-под земли достанет. И тогда пеняй на себя. Награда за успех будет щедрой. Провал… о провале лучше не думай. Ступай. Готовься. Завтра с рассветом выступишь.

Глеб поклонился, уже не так резво, как вначале, и вышел. Я посмотрел на Веславу.

— Надежный человек?

— Управляемый, княже, — ответила она. — Пока боится. А бояться он будет долго. Слишком многое поставлено на карту — и для него, и для нас.

Что ж, пусть работает. Пока Глеб там будет паутину плести, моя информационная машина тоже без дела сидеть не будет. Велел своим «певцам» и «сказителям», что уже работали по западным землям, усилить нажим именно на Владимир. Главный упор — на предательство Рогволодом веры предков. Для простого люда это посильнее всяких политических раскладов будет. «Князь продался латинянам!», «Хочет нас немцам в рабство отдать!», «Церкви наши под костелы переделают!» — пусть гудит по торгам и шинкам. Пусть Рогволоду земля под ногами гореть начнет.

Дни потекли в обычной суете. Восстановление Киева шло полным ходом — Степан гонял пленных древлян так, что только щепки летели. Илья Муромец муштровал войско, пытаясь слепить из разношерстной толпы единый кулак. Ратибор со своим отрядом стоял на туровской границе, играя мускулами. Я мотался между Киевом и пепелищем Искоростеня, где уже начали ставить первые сваи для будущего острога «Око Ужа». Дел было невпроворот.

А потом пришла весть от Глеба. Не гонец, а какой-то неприметный мужичонка в крестьянской одежде проскользнул в лагерь и передал Веславе маленький, туго скрученный свиток бересты.

«Рогволод колеблется. Бояре расколоты. Латинские священники обещают ему королевскую корону от Оттона».

Корону… Значит, не врали слухи. Оттон бьет по самому больному — по тщеславию. Королевский титул для мелкого пограничного князька — это приманка что надо. И Рогволод колеблется… Это плохо. Но бояре расколоты — это уже лучше. Значит, работа Глеба и наши слухи даром не прошли.

Значит, придется там еще повозиться, поднажать, где надо, ниточки дернуть. Но это дело не быстрое, игра там пошла тонкая.

А вот с Туровом, по всем прикидкам, должно было быть проще. Княжество поменьше, амбиций у местного правителя, судя по всему, тоже. Да и Оттон туда своих системщиков вроде не засылал, по крайней мере, Вежа молчала. Главная проблема там была — жирные бояре, которые то на ляхов косились, то сами себе на уме были. Но именно на них я и делал ставку.

Расчет оказался верным. Ратибор со своим отрядом, маячивший на границе, действовал на туровских лучше всяких уговоров. Одно дело — слушать байки про далекого киевского князя, другое — видеть каждый день на своей меже сотни три угрюмых, до зубов вооруженных мордоворотов, чей командир — медведь в человеческом обличье — явно не шутки шутить

пришел. Это отрезвляло.

Плюс сработала и моя «информационная артиллерия». Гонцы с грамотами, бродячие гусляры, купцы — все несли весть о силе Руси, о разгроме древлян, о щедрости нового Великого князя к верным и его беспощадности к врагам. А главное — о выгоде. О том, что Днепровский путь снова открыт, торговля идет, пошлины для своих — божеские. А Туров-то как раз на торговых путях стоял, и тамошние бояре, при всей своей спеси, считать барыши умели не хуже новгородских или киевских. Перспектива снова возить товары на юг без помех, да еще и под защитой сильной руки из Киева, оказалась куда привлекательнее туманных обещаний вечно мечущегося польского князя Мешко.

Ляхи, кстати, тоже подсобили, сами того не ведая. Их недавние шуры-муры со Сфендославом, а теперь и эти неясные телодвижения у границ Галича, о которых шептались купцы, — все это вызывало у туровских бояр законное подозрение. Они прекрасно понимали: свяжешься с Мешко — сегодня он тебе друг, а завтра нож в спину воткнет или потребует таких уступок, что сам не рад будешь. Ляхи всегда себе на уме были.

В общем, звезды сошлись как надо. Туровские бояре, взвесив все «за» и «против», решили, что синица в руках — то есть стабильная торговля и защита под рукой Киева — лучше журавля в небе в виде сомнительных союзов с поляками или независимости, которую все равно не удержать. Они сами начали давить на своего князя, который, похоже, особой прытью и волей не отличался. Мол, хватит вилять хвостом, пора определяться, пока Великий князь Антон терпение не потерял и не прислал вместо Ратибора всю свою рать.

Долго их уговаривать не пришлось. Уже через несколько дней после получения вести от Глеба ко мне явились туровские послы. Не те хитрозадые бояре, что с ляхами шептались, а люди посерьезнее, видать, посланные самим князем под давлением большинства. Разговор был короткий. Они выразили готовность признать мою верховную власть. Я, в свою очередь, подтвердил свои обещания: Туровское княжество входит в состав Руси, но сохраняет внутреннее самоуправление, местный князь становится моим наместником, платит умеренную дань в киевскую казну и обязуется поставлять воинов по первому требованию. Торговые пути для них открыты, защита от внешних врагов гарантирована. Все честно.

Ударили по рукам. Бумаги подписали тут же, без проволочек. Туровские отбыли, довольные, что все обошлось малой кровью и даже с выгодой для них. А я остался с чувством… ну, не то чтобы эйфории, но удовлетворения. Еще один кусок земли под моей рукой. Еще один шаг к объединению Руси.

И тут же Вежа подтвердила успех привычным системным сообщением:

«Внимание, Легат! Туровское княжество вошло в состав ваших владений на правах наместничества. Получено +7000 очков влияния».

О как. Неплохо.

Казалось бы, можно было выдохнуть. Западный узел потихоньку распутывался. Туров — наш. С Владимиром разберемся. С ляхами — договор. Но не зря говорят: не радуйся раньше времени. Только я успел прикинуть, куда бы эти семь тысяч пристроить, как явился гонец от Ратибора. Запыленный, взмыленный, видно, гнал коня без передышки.

— Княже! Срочное донесение от воеводы Ратибора!

Я взял свиток. Развернул. Строчки-руны короткие, рубленые, как удар топора: