Русь. Строительство империи 6

Гросов Виктор

— Княже… — прохрипел гонец, и голос его сорвался. Он откашлялся, сплюнул на земляной пол вязкую слюну. — От Такшоня… из Тмутаракани… Срочно…

Сердце ухнуло куда-то вниз. Я сразу понял — добрых вестей оттуда ждать не приходилось. Но то, что я услышал дальше, превзошло мои худшие опасения.

— Плохо там, княже… Совсем плохо… — Гонец говорил отрывисто, задыхаясь, но каждое слово било как молотом. — Галичане… твои самострельщики… тают… Каждый день стычки, вылазки… Хазары озверели, дерутся как бешеные. И греки… Греки им помогают в открытую! Не только советом, княже! Их воины — в золоченых шлемах, с орлами на щитах —

рядом с хазарами на стенах стоят! Их корабли у входа в залив — не дают нашим лодкам с припасами пробиться!

Византийцы! Значит, уже не прячутся, действуют в открытую! Твари…

— А Ярополк? — выдавил я.

Лицо гонца исказилось гримасой ненависти.

— Этот выродок… он там всем заправляет. Сам ведет хазар на приступы. Жесток… Пленных наших… на кол сажает перед стенами… Говорит, что скоро вся Русь перед ним на колени встанет… Такшонь… он держится. Мужик кремень. Но силы на исходе. Люди устали, раненых много, стрелы кончаются… Крепость… крепость долго не простоит, княже… Такшонь велел передать… просит… умоляет — поторопись! Иначе… иначе поздно будет…

Он замолчал, тяжело дыша, вперив в меня отчаянный взгляд. В шатре повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь его хриплым дыханием да потрескиванием углей в жаровне.

Тмутаракань. Последний русский форпост на юге. Ключ к морю. Оставить его — значит отдать врагу стратегическую позицию, позволить Византии и ее марионеткам закрепиться на наших землях. Допустить этого я не мог. Никогда.

Я резко встал. Всякая медлительность, всякая осторожность отлетели прочь. Времени на раскачку больше не было. Ни секунды.

— Воды гонцу! — рявкнул я охранникам. — И лекаря сюда! Быстро!

Сам же вылетел из шатра.

— Ратибора ко мне! Бегом! Илью! Всех, кто еще не ушел!

Мои приказы разносились по лагерю, поднимая людей. Суета, еще недавно размеренная, превратилась в лихорадочную беготню. Гонцы скакали во все стороны, воеводы спешили к моему шатру.

Первым примчался Ратибор, на ходу вытирая пот со лба.

— Княже, что случилось?

— Случилось то, что медлить больше нельзя ни часа! — отрезал я. — Караван Кучюку — отправлять не через два дня, а сегодня же! Прямо сейчас! Собрать все, что готово, удвоить охрану — и в путь! Пусть летят, не жалея коней! Нам нужно, чтобы печенеги ударили как можно скорее!

Ратибор опешил на мгновение, но тут же взял себя в руки.

— Будет сделано, княже! Но… серебро… Оружие…

— Дай то, что успел собрать! Остальное дошлем позже! Главное — чтобы Кучюк выступил! Передай моим людям в охране — гнать караван без остановок! Жизнь Такшоня и судьба Тмутаракани зависят от их скорости!

Подбежал запыхавшийся Илья Муромец.

— Княже? Что за шум?

— Шум боевой тревоги, воевода! — Голос мой звенел от напряжения. — Тмутаракань на волоске! Греки там! Ярополк лютует! Такшонь просит помощи! Собирай войско! Всех! Всех, кто может держать оружие! Из лагеря, из Киева, из ближайших сел! Поднимай всех на ноги! Форсировать сборы до предела! Готовь авангард! Лучших бойцов! Возможно, выступим немедленно, не дожидаясь остальных!

Старый богатырь не задавал лишних вопросов. Лицо его посуровело, глаза сверкнули.

— Понял, княже! Всех подниму! Авангард будет готов через пару часов!

Он развернулся и тяжелой рысью побежал отдавать приказы. Лагерь забурлил, закипел. Зазвучали

рога, собирая людей. Залязгало оружие, заржали кони. Дым от костров смешался с пылью, поднятой сотнями ног. Началась гонка со временем.

Лагерь превратился в растревоженный муравейник. Вчерашнее пепелище Искоростеня ожило лихорадочной деятельностью тысяч людей. В воздухе стоял гул голосов, лязг оружия, ржание коней, скрип повозок. Все пришло в движение, подчиняясь моей внезапной, но твердой воле. Времени на раскачку не было — каждая минута промедления могла стоить Такшоню и его людям жизни, а мне — стратегически важной крепости.

Я стоял посреди этого бурлящего котла, стараясь охватить взглядом все и вся, раздавая приказы направо и налево. Нужно было не просто поднять всех на ноги, но и организовать этот хаос, направить энергию в нужное русло.

— Илья! — подозвал я старого воеводу, который уже успел собрать вокруг себя десятников и сотников, отдавая им распоряжения. — Авангард — твоя забота! Лучшие из лучших! Ветераны, кто со мной с Березовки, твои старые дружинники, самые толковые ребята из «Кузницы». Чтобы были готовы выступить через час! Остальных — строить в походные колонны! Проверь лично каждую сотню! Оружие, доспехи, запас провизии на три дня — чтобы все было как положено! И никаких поблажек! Кто не готов — остается здесь чинить снаряжение!

Старик коротко кивнул, его седые брови сошлись на переносице. Он понимал — шутки кончились.

— Степан! — Мастер-оружейник тут же оказался рядом, глаза его пылали азартом изобретателя, почуявшего большую работу. — Твои катапульты! Сколько их в рабочем состоянии?

— Пять, княже! Еще три почти готовы, можно за день до ума довести! А две малые металки — хоть сейчас в дело!

— Готовь все, что есть! Проверь механизмы, запаси метательные камни, горшки с горючкой — сколько успеешь! И главное — стрелы! Болты для самострелов! Мне нужно море стрел! Поставь всех твоих подмастерьев, всех кузнецов, кого найдешь, — пусть работают день и ночь! Плачу вдвойне!

— Сделаем, княже! Будут стрелы! — азартно пообещал Степан и тут же скрылся в толпе, спеша к своим мастерским.

Ратибор уже вовсю распоряжался погрузкой каравана для Кучюка. На отдельной поляне спешно формировался отряд охраны — крепкие, опытные бойцы под началом одного из доверенных сотников Ильи. Вьючили мешки с серебром, ящики с оружием.

— Ратибор! — перехватил я его на бегу. — Кроме каравана, на тебе — тыл! Новгород, Ростов, Владимир — везде назначь временных наместников из верных бояр. Пусть держат порядок железной рукой! И связь! Мне нужна быстрая и надежная связь! Организуй эстафету гонцов по всем ключевым точкам, чтобы вести доходили до меня и обратно в кратчайшие сроки! Понял?

— Так точно, княже! Все организую! — бросил он, не останавливаясь.

Искру я нашел у ее лазарета, где она уже руководила сборами. Лекарственные травы, бинты, инструменты — все укладывалось в походные сумы.

— Готовься к большой работе, — сказал я ей. — Раненых будет много. Очень много. Разворачивай мобильный госпиталь, бери всех своих помощниц. И не жалей снадобий. Мне нужен каждый боец, способный вернуться в строй.

Она молча кивнула, ее лицо было сосредоточенным и серьезным. Казалось, чужие страдания ее не трогали, но работу свою она знала и делала хорошо. И это было главное.