Русские адмиралы — герои Синопа
Шрифт:
А.Д. Камовский был тогда действительным тайным советником, управляющим военно-походной по флоту канцелярией генерал-адмирала822.
Тому же Метлину Нахимов описывает состояние обороны на начало ноября: «У четвертого бастиона, т. е. на бульваре, неприятельские траншеи от нашего укрепления в 85 саженях [около 180 метров. — Н. С]. Против Малахова кургана неприятель быстро двигает свои траншеи вперед, цепь его стрелков расположена близ хутора 42 экипажа, через несколько дней он поставит свои батареи на высотах Килен-балки, и тогда ни на рейде, ни на Северной стороне не будет житья. Теперь мы начинаем укреплять Северную сторону против Южной и ставим батареи у каждого маяка в 12 орудий большого калибра, а на высотах Голландии в 20, если только лесу хватит на платформы. Войск у нас немало, положительно
Оборона Севастополя рождала героев. В качестве председателя походной кавалерственной думы ордена Св. Георгия Нахимов руководил обсуждением кандидатур отличившихся офицеров и сухопутного, и морского ведомств, о которых сообщали начальники дистанции. В числе первых кандидатур на награждение орденом Св. Георгия IV степени, рассмотренных думой 15 ноября, были командиры приморских батарей № 10 капитан-лейтенант А.Н. Андреев, Александровской и Кон-стантиновской капитаны П.А. Козловский и С.Ф. Шемякин, которые 5 октября отразили нападение неприятельского флота и нанесли ему значительный ущерб, а артиллеристы 10-й батареи 7 октября еще и взорвали пороховой погреб неприятельской осадной батареи на Хер-сонесских высотах. На 5-м бастионе отличились капитан-лейтенанты И.В. Ширинский-Шихматов и Д.В. Ильинский, лейтенанты П.А. Карпов, М.П. Шварц и М.Ф. Белкин; под их руководством защитники укреплений подавили неприятельскую осадную батарею, а затем восстанавливали разрушения, произведенные вражеским обстрелом. Под командованием капитан-лейтенанта Н.Ф. Гусакова 6-й бастион разрушил противостоящую батарею и взорвал пороховой погреб. Майор И.Т. Евспавлев по собственной инициативе, получив разрешение командующего дистанцией, с батальонами Минского полка атаковал неприятельскую батарею, на которой были заклепаны 15 орудий. В этой атаке героизм проявили раненый капитан Н.Л. Жуковский, штабс-капитан П.И. Постольский и поручик И.Г. Воробьев823 824.
–
На 4-м бастионе отличились капитан-лейтенант А.И. Завадовский, лейтенанты Г.Н. Забудский, К.А. Лазарев, Г.И. Ивашкин, которые под огнем командовали артиллерией и воодушевляли подчиненных. Лейтенант А.А. Ивков командовал 3-м бастионом так успешно, что подавил неприятельские батареи. Лейтенанты Н.Я. Астапов, А.М. Перекомский отличались в вылазках против неприятельских укреплений. Мичман Н.Ф. Повалишин 4 дня командовал батареей, лично гасил пожар порохового погреба и оставил батарею, лишившись ноги. На дистанции Малахова кургана отличились саперный полковник В.П. Ползиков, капи-
Ш-тан 2-го ранга М.А. Перелешин, капитан-лейтенант И.Н. Кондогури,
С.С. Сенявин. Лейтенант А.П. Обезьянинов в ночь на 15 сентября с другим офицером провел разведку лагеря на Каче и установил, что неприятель перемещается на Южную сторону. Именно его донесение позволило В.А. Корнилову перевести войска с Северной стороны на Южную, что и спасло Севастополь. В ходе обороны он не раз вызывался разведывать позиции противника и под огнем доставлял боеприпасы1.
В решении думы отмечены отличия как моряков, так и представителей армии. Уже к этому времени оборона Севастополя стала общим делом, хотя закоперщиками в нем выступали все же моряки.
Это были примеры наиболее выдающихся подвигов. Но требовалось мужество, чтобы просто оставаться жить в Севастополе. Нахимову не раз приходилось переселяться. Первоначально он расположился в доме Григорьева на горе; после разрушения здания бомбами вице-адмирал перебрался на квартиру Корнилова, но и та была разрушена артиллерией союзников, которые специально обстреливали дома, в которых жили руководители обороны. К середине ноября Павел Степанович вернулся в свой дом, который пока оставался вне зоны обстрела825 826. Однако, видимо, скоро неприятельские снаряды стали долетать и туда. Флагману пришлось переехать жить на корабль.
Одновременно Нахимов занимался делами морскими. Вице-адмирал 30 октября рапортовал
24 ноября с разрешения Меншикова Нахимов организовал вылазку пароходов «Владимир» и «Херсонес». 23 ноября 1854 года он отдал предписание капитану 2-го ранга Г.И. Бутакову:
«Союзные неприятельские флоты расположились в виду нашего Севастополя, как в своем порте. Для наблюдения за движениями на рейде они не удостаивают нас даже фрегатом. Вот уже несколько дней небольшой железный пароход безнаказанно следит за нами, оставаясь на якоре и без паров почти на расстоянии пушечного выстрела от наших батарей. Такое неуважение к нам требует урока. Получив на это разрешение е. с-ти г. главнокомандующего, я избираю ваш превосходный «Владимир» и «Херсонес» напомнить о необходимости осторожности в военное время. Поручая эти суда в ваше распоряжение, я предлагаю вам, выйдя из Севастополя, атаковать неприятельский пароход, стоящий на фарватере, и уничтожить его или завладеть им. В случае же появления превосходных сил возвратиться, не подвергаясь неравному бою.
Я вполне уверен, что ваши опытность и благоразумная распорядительность докажут неприятелям, что дело с Черноморским флотом у них еще не кончено и что победы на море мы не забыли»1.
Бутаков оправдал доверие. Он взял на себя атаку дозорного парохода, поручив командиру «Херсонеса» капитан-лейтенанту Рудневу наблюдение и действия против двух стоявших в Стрелецкой бухте пароходов. Бутаков направился к неприятельскому пароходу, по пути обстреляв суда в Стрелецкой бухте и лагерь на берегу. Сторожевой пароход, выпустив цепь, сделал несколько выстрелов и направился к Камышевой бухте, где стояли союзные корабли. «Владимир» преследовал, обстреливая беглеца то из носовых орудий, то всем бортом, пока не приблизился к неприятельским кораблям почти на дистанцию выстрела, после чего отвернул и присоединился к «Херсонесу», обстреливавшему пароходы и лагерь в Стрелецкой бухте. Умело маневрируя, русские моряки нанесли повреждение одному из неприятельских пароходов и вызвали смятение в рядах неприятеля. Все союзные корабли начали разводить пары, два английских и один французский пароходы пошли на сближение, как и еще один пароход, бывший у устья Качи. Бутаков решил отходить перед превосходящим противником. «Владимир», шедший замыкающим, отстреливался из кормовых орудий. Снаряды передового английского парохода ложились между двумя русскими, не нанося им потерь; лишь одно неприятельское ядро попало в фок-мачту « Владимира»828 829.
Завершая рапорт Станюковичу, Нахимов писал: «Присутствие английской эскадры у Качи, а французской у Камышевой бухты вселило самоуверенность в безнаказанности позиции винтового парохода в виду нашего разоруженного флота. Молодецкая вылазка наших пароходов напомнила неприятелям, что суда наши, хотя разоружены, но по первому приказу закипят жизнью, что, метко стреляя на бастионах, мы не отвыкли от стрельбы на качке, что, составляя стройные батальоны для защиты Севастополя, мы ждем только случая показать, как твердо помним уроки покойного адмирала Лазарева, и что каждый из нас жаждет доказать, как государь справедлив, почтив память Корнилова»830.
Моряки показали, что флот жив. И 25 ноября Нахимов имел основание писать Станюковичу о нецелесообразности отправки на батареи артиллерийских офицеров пароходов, находящихся в боевой готовности1.
Сохранившие вооружение линейные корабли и пароходы, перемещаясь внутри Севастопольской бухты, вели обстрел неприятельских осадных батарей и войск. Суда Черноморского флота обеспечивали перевозку войск и грузов между Северной и Южной сторонами города. Севастопольцы готовились встретить сохранившимися силами противника, если бы союзный флот попытался прорваться в бухту через разрушающееся заграждение из затопленных кораблей. Но союзники так и не решились на повторение атаки с моря. Все их усилия уходили на осаду с суши831 832.