Рута Майя 2012, или Конец света отменяется
Шрифт:
– Точняк! Хотя… Главе секты это все зачем? – недоумевала Марина.
– Трудно сказать. Причин может быть много. Власть, богатство, фанатизм, в конце концов.
– А вдруг это мы его сегодня видели в Бекане? – шепотом, словно опасаясь быть услышанной, предположила Марина.
– Не исключено, – сказал Саша и, завывая, продолжил: – И он наслал на нас Льоро-ону-у.
– Нет, не так, – Марина развеселилась, – Льорона – это продукт их воскурений и заклинаний.
– Ага! Вылетела из горшка черным дымом, а к Кохунличу побелела.
– Ну и денек выдался, – вздохнула Марина. –
– Кстати, о происшествиях. – И Саша схватился за мобильник: – Алло, Тоха! Ну, что у вас там?
– Нормалек, – ответил Комодович. – Едем в автобусе с комфортом, в прохладе, отдыхаем, в общем.
– А машина?
– Камило разобрался с этим. Сдали в сервис.
Утром, пока Томина отправляла Гурову статьи, Беловежский ковырялся в своих иероглифах. Они собирались отведать предлагаемый отелем нехитрый завтрак, чтобы, подкрепившись, отправиться навстречу новым приключениям. И тут у Саши раздался звонок по Скайпу. Звонил Андрей Михайлович Танеев.
– Беловежский! – торжественно начал он. – Я рассуждал над названиями городищ. Конечно, это поиск иголки в стоге сена. И Гуров, и Быстров почти убедили меня, что это бессмысленно и опасно.
Саша не поверил своим ушам и задохнулся от возмущения:
– Андрей Михайлович, и вы туда же! От вас не ожидал.
– Я ученый, а не Шерлок Холмс. И ты тоже не сыщик.
– Но наука во многом сродни методам Холмса. А уж в майянистике, эпиграфике тем более эти методы просто необходимы.
– Ладно, не кипятись, – улыбнулся Танеев. – Я звоню не за тем, чтобы тебя отговорить. Предлагаю вам сейчас не привязываться к названию и не искать «камни» и «воду», которые могут оказаться чем угодно. Главное, исходить из того, что сосуд здесь, в смысле там, где вы сейчас находитесь, на полуострове Юкатан, то есть он может быть в любом из городищ Кампече и Кинтана-Роо.
– Да, думаю, так и есть.
– Единственное, что вы сейчас можете делать, это присматриваться ко всему, что видите, рассуждать от лица человека, который находится под угрозой и наблюдением и к тому же ничего не знает о культуре майя.
– О, это верно! Спасибо!
– Еще он не собирался прятать его на десяток лет. Думал, что придет за ним через несколько дней. Это тоже важно понимать, – добавил Танеев.
– Да, мы об этом думали.
– Используйте все: разум, интуицию, магию, в конце концов, – засмеялся Танеев.
– И магию можно? – усомнился Беловежский игриво.
– А что вам еще остается? – грустно пошутил научник.
– Слышишь, Мариночка, твой выход. Мой научный руководитель, великий ученый-майянист, одобрил твои методы, – подколол Саша свою спутницу.
Та не обиделась, а парировала:
– Видишь? Умные люди плохого не посоветуют.
– Про магию я пошутил, конечно, – добавил Танеев.
– Ах да, Андрей Михайлович, мы тут наткнулись на интересный материалец. Я вам сейчас ссылку пришлю.
– О чем?
– Мы тут пару ритуалов наблюдали. Показались интересными. – И Саша рассказал об увиденном.
– Ритуалов-то в Мексике хоть отбавляй. Но совпадение очевидное.
– Уже? Ах да! Здорово! А я и забыл за всей суматохой.
– Так что скоро увидимся.
– Ждем вас! – обрадовался Саша.
Томина с пристрастием наблюдала за его реакцией и осторожно осведомилась:
– Ты действительно рад его приезду?
Он удивленно поднял брови:
– Да, а что?
– Он что, едет опекать нас, как маленьких детей? – брякнула она.
– Ты с ума сошла! – сердито набросился на нее Саша. – Он давно планировал приезд. И не к нам, а в Кнорозовский центр в Шкарете.
– Да шучу я! Не сердись! – И она примирительно потрепала его по волосам, обняла, чмокнула в щеку и добавила: – Будем считать это провокацией с моей стороны. Пойдем есть.
– Что еще за провокация такая с утра пораньше? – возмутился Саша, но не смог долго дуться на дерзкую девчонку, заключил ее в объятия и прошептал ей в ухо: – Не пойдем, провокаторша!
– Нет, пойдем, попутчик, – пролепетала Марина и почувствовала, что пропала, что тонет в его руках, что с наслаждением покрывает поцелуями его заросшее бородатое лицо.
А он исступленно гладил ее по волосам, в свою очередь отвечая легкими поцелуями на ее нежность, и в голове у него пульсировало: «Хочу тебя, девочка моя». Но он сдерживал себя, остатками сознания понимая, что придется оторваться друг от друга и ехать дальше. Наконец добрался до ее губ, приник к ним на мгновение, дернулся от какого-то скользящего движения на своих коленях, отпрянул и усмехнулся.
Он было испугался, что обидит ее своим смешком, но она уже все осознала и засмеялась сама:
– Наверно, мы смешно сейчас смотрелись со стороны. Двое с ноутбуками на коленях.
– И я о том же.
– Значит, пора. Принимаем волевое решение?
– Принимаем. Три-четыре!
Они захлопнули ноутбуки.
Когда они отъехали от отеля, Беловежский вдруг опомнился:
– Четумаль – город, где нашли тело Ветрова. Есть у тебя какие-нибудь видения по этому поводу, которые могли бы дать нам наводку?
– Нет, но у меня есть видение, что Четумаль стоит на берегу моря. И это дает мне наводку, что грех с ним не повидаться, – улыбнулась Томина.
– Это не Карибское море, это Четумальский залив, – поправил Александр.
– Не умничай.
– В остальном я тебя совершенно поддерживаю.
Они двигались вдоль красивой набережной. Главная ее площадь с героической стелой и часами наверху открывала вид на залив. Ночью водная гладь была настолько черной, что море не ощущалось, и только тихий плеск воды напоминал о его присутствии. Сейчас спокойная бескрайняя рябь убегала к горизонту, приглашая в плавание и пробуждая желание если не окунуться на каком-нибудь городском пляже, то хотя бы найти спуск к морю и помочить ручки-ножки. В отличие от Салина-Крус, где они уже делали попытку пообщаться с морем, здесь не было производственной зоны. Была симпатичная набережная с пальмами и милыми особняками напротив. Пляж не показывался.