Рута Майя 2012, или Конец света отменяется
Шрифт:
– Вообще-то майя переняли иероглифы у эпиольмеков, – ухмыльнулся Беловежский.
– Конечно, это влияние нельзя отрицать. Однако, юноша, есть научное подтверждение, что майя пользовались иероглифами гораздо раньше, чем мы думали, – возразил индеец. – В Гватемале найдены иероглифические знаки, относящиеся к 300200 годам до Рождества Христова. Так что, вероятнее всего, письменность майя древнее, чем считалось.
– Вы имеете в виду публикацию Стюарта, Сатурно и Бельтрана про руины Сан-Бартоло? – с вызовом спросил Александр.
– Да-да, в Сан-Бартоло.
«Да, дворник совсем не прост», – изумился Беловежский про себя. Он все порывался откланяться,
Мексиканец воспользовался их замешательством, заметил, что его готовы выслушать, и начал свой рассказ:
– Создателем знаков письма и книг, как и создателем всего сущего, был бог Ицамна. Он никогда не переставал покровительствовать жрецам и писцам. На полуострове Юкатан существует затерянный в джунглях город майя Шкалумкин. Его здания были богато отделаны письменами. Одна из этих надписей именовала самого Ицамну писцом.
– Вначале было слово… – пробормотала Марина.
Саша признал, что индеец был неплохо осведомлен. Видно, его сильно волновала эта тема.
– Ицамна назначил покровителями писцов двух божественных братьев Хун-Баца и Хун-Чоуэна, – продолжал между тем индеец. – Это первые сыновья погибшего в Шибальбе Хун-Хун-Ахпу, сына прародителей Шмукане и Шпийакока.
– Так это сводные братья божественных близнецов Хун-Ахпу и Шбаланке? – воскликнула Марина.
Индеец с удивлением посмотрел на девушку и улыбнулся:
– Да, они сводные братья. Хун-Бац и Хун-Чоуэн считались в небесной канцелярии бездельниками. Однако они славились своим умом, умением быстро обретать новые навыки и знания. Они играли на флейте, пели, обладали талантом художников и скульпторов и достигли мастерства в ювелирном деле.
– Понятно, значит, все люди искусства и знаний – бездельники, – грустно пошутил Александр.
Мексиканец не отреагировал на это замечание и продолжил рассказ:
– Однако Хун-Бац и Хун-Чоуэн приревновали своих сводных братьев и постоянно устраивали им разные козни, за что те, обладая хитростью и коварством, превратили их в обезьян. Вы могли видеть изображения обезьян, занятых письмом. Это и есть братья Хун-Бац и Хун-Чоуэн, покровители писцов.
Марина засмеялась:
– Дарвиновская теория? О происхождении талантов человека от обезьян?
Александр хмыкнул. Индеец, видимо, не был знаком с Дарвином и не оценил шутку. Он вежливо помолчал и заговорил снова:
– Итак, майя получили знаки письма от богов. Наверно, вы уже видели надписи майя на каменных стелах, лестницах, панелях храмов, притолоках? Они писали даже на дереве, например, на притолоке в этом храме, здесь в Цибанче. – Индеец еще не исчерпал тему, которой стремился поделиться. – Бог Ицамна дал им и другое знание: как делать книги, так называемые кодексы. Он научил их делать бумагу. Сначала книги писались на коже ягуара или оленя. Но потом… На бумаге «амате», из волокон фикусовых деревьев, стали индейские мудрецы оставлять свои наблюдения о ходе времени, свои познания о растениях и животных. Они фиксировали свои обычаи с особым изяществом и старанием…
Эти слова показались знакомыми молодым людям. Похоже, индеец цитировал одного из известных испанских хронистов.
– Написание книг считалось культовым процессом со своими сакральными
На лице индейца отразилось глубокое переживание. Подкупало его искреннее желание поделиться историей своего народа с иностранцами. Томина понимала, куда он клонит, и разделяла его чувства, так что даже слезы навернулись на глаза. Беловежский ощутил прилив бессильной злобы, той, что испытываешь, когда случается что-то необратимое и ты ничем не можешь это исправить.
– Наступил страшный день, – тяжело вздохнув, мексиканец вернулся к рассказу, – 12 июня 1561 года. На площади францисканского монастыря в Мани запылал огромный костер, зажженный по приказу испанского епископа Диего де Ланды. Костер поглотил множество так называемых дьявольских предметов культа. В огне погибли кодексы майя. Подобные костры полыхали по всей Мексике. Потом и сами испанцы сокрушались, что сгорели тайные знания той земли, где они собирались обосноваться. К сожалению, сохранилось всего четыре майяских кодекса…
– Три, – поправил Саша.
– Четыре, юноша. Дрезденский, Мадридский, Парижский и Гролье, – обиделся индеец.
– И все-таки три. Доказано, что Гролье – подделка [74] , – объяснил Александр.
– Жаль, – огорчился мексиканец. – Всего три.
– Справедливости ради надо отметить, что кодексы слишком хрупкие и все равно не дошли бы до наших дней, – сказал Беловежский. – Например, и сейчас находят кодексы в захоронениях. Но они представляют собой лишь спрессованную субстанцию. Прочитать их не представляется возможным.
74
Кодекс Гролье был найден в 1960-е годы. Долгое время не могли найти доказательств его подлинности, и какое-то время ученые считали его подделкой. Однако экспертиза 2016 г. в Брауновском университете (США) подтвердила его подлинность. В 2018 г. новые исследования окончательно утвердили за ним статус подлинного документа, датируемого примерно XI–XII вв., самого раннего из известных сохранившихся кодексов.
– Если бы вся культура майя не была уничтожена, жрецы нашли бы возможность сохранить свои сокровища, – горячо возразил индеец. – Бумага и книги считались священными и ценились едва ли не больше, чем иные драгоценности.
– Да, вы правы, – грустно согласился Александр и с жаром добавил: – Диего де Ланда нанес мне личное оскорбление. Я занимаюсь эпиграфикой, изучаю древнее письмо майя, пытаюсь узнать об этой цивилизации все, что можно: и образ жизни, и политическую историю, и нравы, и обычаи. Но каменные носители сохранили совсем мало информации. Аутодафе испанской церкви уничтожило почти все, что по крупицам собирал этот древний народ и доверял изобретенной ими самими бумаге. Однако самое ужасное, что испанские священники под угрозой страшнейших кар запрещали знатным майя пользоваться своим иероглифическим письмом. И всего за несколько лет эта уникальная письменность оказалась стертой из памяти народной.