Сакалиба
Шрифт:
обстоятельство сыграет определенную роль в истории рабоъ-сакалиба в исламском мире, но к рассмотрению данного вопроса мы вернемся несколько позже.
Говоря о работорговле рахданитов, мы останавливались, в частности, на том, какие
преграды стояли на ее пути и как их удавалось преодолевать или, лучше сказать, обходить.
Меры против работорговли принимались и в Венеции. В 876 г. дож Орсо Партичипацио I (864-881), собрав ассамблею духовенства и народа, провозгласил, что венецианцам
запрещается
наказаний [189, т. 12,ч. 1,с. 159]. Другой декрет о запрете работорговли появился в
середине X в. В отношении его датировки единого мнения у специалистов пока нет:
издатели Г.Та-фель и Г.Томас полагали, что речь шла о двух декретах, 945 и 960 гг. [207,с.
16, 17]; Й.Хоффманн, в свою очередь, говорит только о декрете 960 г. [488, с. 172, прим.
35]. Основой нового акта стал декрет 876 г., и авторы, среди которых следует выделить
дожа Пьетро Кандиано IV (959-976) и патриарха Градо Боно, прямо ссылаются на этот
документ, заявляя о своей решимости выполнять его положения. Задачей декрета
ставилась полная ликвидация работорговли. Покупка и продажа рабов запрещалась, не
разрешалось также брать невольников (как мы сказали выше, из Венеции, Истрии,
Далматии и других местностей) на борт, перевозить работорговцев и иудеев,
предоставлять грекам деньги для покупки рабов, а также продавать невольников грекам из
Беневента [163, т. 6, ч. 1, с. 209-210; 207, с. 25-31; 584, с. 370-372].
Как и в славяно-германском регионе, особую роль в принятии декретов против
работорговли играла церковь. Декрет 876 г. был издан под влиянием патриарха Градо
Петра, а декрет 945/60 г.
– патриарха Боно [464, с. 205-206]. Часто высказывается мнение, что Пьетро Кандиано IV, незадолго до 960 г. пришедший к власти, крайне нуждался в
поддержке церкви и издал декрет о запрете работорговли, чтобы привлечь на свою
сторону церковных иерархов [464, с. 272; 488, с. 174]. Влияние церкви прослеживается и в
самом тексте декрета 945/60 г.: провозглашение запрета работорговли сопровождается
фразой о том, что если венецианцы исправятся, то Всемогущий Господь простит им грехи.
Думается, как и в славяно-германском регионе, в Венеции церковь интересовали прежде
всего невольники-христиане. В тексте декрета 945/60 г. прямо не указывается, что речь
шла о них, однако Андреа Дандоло, рассказывая о принятии этого документа, говорито
запрете торговли рабами-христианами (commercium de mancipiis christianis) [189, т. 12, ч.
1, с. 175].
Поскольку акцент делался на защите от неволи христиан, запреты особенно не
затрагивали
продолжения работорговли. Согласно тексту декрета, венецианцы не имели права везти
невольников далее Пулы, в Византию или другие места, если только речь не шла о выкупе
самого себя, ситуации, когда городу мог быть нанесен значительный ущерб12 или же когда
рабов вывозили для нужд двора. Ситуация с выкупом вполне понятна, но два остальных
исключения требуют пояснений. Обычно в историографии указывается несколько причин.
С одной стороны, дож сам нуждался в рабах, которые могли быть использованы в его
личной гвардии и на флоте, а также для работы на верфях, с другой - и это особенно важно
для нас - он полагал, что полный отказ от поставок невольников, прежде всего
мусульманам, может повлечь за собой ответные санкции последних, например,
притеснения венецианских торговцев в арабских странах либо даже прямые нападения на
Венецию или ее корабли [464, с. 275-276; 513, с. 110- 111; 488, с. 178-179]. Рабы-сакалиба
высоко ценились в исламских странах, и вряд ли мусульманские правители
приветствовали бы одностороннее прекращение Венецией их поставок. Вывоз в
мусульманские страны невольников, таким образом, продолжился, однако делали это
теперь государство и те купцы, которые отваживались нарушать запрет. Работорговцев, действовавших по поручению дожа, и контрабандистов было, вероятно, меньше, чем до
принятия декрета, поэтому мы вправе говорить о сокращении числа невольников,
поставлявшихся венецианцами в исламские страны, но утверждать, что декрет
945/60 г. вообще покончил с вывозом рабов, в том числе и славянских, из Венеции, было
бы неверно.
Заинтересованность Венеции в торговле с мусульманским Востоком побуждала
венецианцев обходить и запреты на торговлю с мусульманами. Инициатива введения этих
запретов исходила не от самих венецианцев, а от Византии, считавшейся сюзереном
Венеции. Византийский император Лев V (813-820) запретил своим подданным
отправляться торговать в Сирию и Египет. Венецианские правители поддержали этот шаг
[207, с. 3], но уже через несколько лет венецианцы, как мы помним, вновь оказались в
Александрии, откуда привезли на родину останки св. Марка.В971 г., то есть во время
наступления византийцев на Сирию, император Иоанн I Цимисхий (969-976) потребовал
от венецианцев прекратить поставки мусульманам оружия и корабельного леса [207, с. 26-28; 584, с. 373-375]", те согласились и даже арестовали в своем порту три готовых к