Самая яркая звезда на небе
Шрифт:
Это было настоящим. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, она никогда не чувствовала себя более живой. То, как он смотрел на неё, то, как всё её тело ныло в его присутствии. Как это может быть подделкой?
Она простонала. Её кожа трепетала от приятного покалывания, проносящегося по ней. Так долго она не чувствовала что-либо, кроме боли и страдания.
— Ох, Гермиона, я скучал по тебе, — он целовал её челюсть, прижимая её крепче.
— Я тоже, — выдохнула она. Он переместился и толкнул её на спину. Его
Она раздвинула ноги и обхватила его за талию, потираясь об его эрекцию, заставляя их обоих жаждать большего.
Она хотела этого с ним. Всего этого. Ей хотелось испытать все удовольствия жизни, и она хотела, чтобы Том разделил это с ней.
Его руки проникли под её рубашку, пальцы коснулись её шрама. От электрической боли она вздрогнула. Он не сразу заметил это. Он проводил кончиками пальцев по её шраму, как делал это много раз. Обычно это вызывало приятные ощущения, но сейчас всё было иначе. Она вскрикнула. Её тело напряглось. Боль распространялась дальше, лизала её душу, искажала мышцы и разрывала её на части.
— Гермиона?! — он замер.
Спазм пронзил её позвоночник, тело вздохнуло. Каждый мускул напрягся. Боль нарастала. А затем она закричала в голос.
Он вскочил с неё, когда из её глаз потекли слезы. Она застонала, её зрение помутилось. Ещё больше непонятных звуков сорвалось с её губ. Огонь лизал её тело, набирая силу — сжигая её заживо. И он не прекращался!
Она различила звук стукающихся друг о друга флаконов зелий на её прикроватной тумбочке сквозь начавшийся в ушах рёв. Следом начнутся галлюцинации. Их она ненавидела. Они приводили её в ужас. Она закричала громче от предвкушения.
— Держись, — она вновь услышала его мелодичный голос возле себя. Он вызвал несколько охлаждающих заклинаний, притупляя пламя, отчего она задрожала. Его пальцы касались её кожи, размазывая нечто, напоминающее настойку растопырника, по её шраму. Его руки были нежными. Несмотря на боль, которую это вызывало, она наслаждалась каждым прикосновением, чувствуя больше ласки, чем просто применение лекарства.
Симптомы стихли. Боль ослабла. Галлюцинации не пришли. Ей хотелось заплакать от облегчения.
— Ты можешь принять зелье? — спросил он.
Она колебалась:
— Какое?
— Из рябины. Оно у тебя на прикроватной тумбочке.
Она кивнула и позволила ему опрокинуть содержимое себе в рот.
Он вытер её лицо прохладной тканью, стирая солёные следы от слёз с её щёк. Потом он залез обратно к ней в койку и притянул её ближе, поглаживая волосы и целуя в макушку.
Когда она снова могла дышать, то сделала глубокий вдох кедра и перечной мяты. Его успокаивающий запах и его мелодичный голос, шепчущий слова утешения, убаюкали её в мирный сон.
Комментарий к 35: Искупительная жертва
(от
И вот пожалуйста! По сути Гермиона сказала: «Похуй, я умираю», — и приняла его назад! Что думаете?
разговор Тома и Райнхардта с точки зрения Лестрейнджа:
https://ficbook.net/readfic/0190b94f-737c-7e66-8553-79c693fb2b3b/38080690#part_content
========== 36: Падшие друзья ==========
— Мисс Грейнджер! Мистер Риддл! — Том резко проснулся. Гермиона пискнула. — Как вы посмели использовать больничное крыло в столь… постыдной манере! Мисс Грейнджер, Вам нездоровится! Мистер Риддл, Вы староста! По пятьдесят очков с каждого факультета!
Гермиона дезориентированно осмотрелась. Солнечные лучи пробивались сквозь занавеску, возвещая о новом дне. Они проспали всю ночь!
— Я сообщу вашим деканам и напишу вашим семьям! — несмотря на преклонных лет внешность, мощный голос мадам Блейни разносился по всей комнате.
Гермиона вздохнула. Снова они к этому вернулись.
— У меня нет семьи.
Том зевнул, будто побудка мадам Блейни была всего лишь лёгким неудобством:
— У меня тоже.
Пожилая женщина и не поморщилась:
— Как скажете, мистер Риддл, покиньте лазарет. Уже почти обед! Вы уже пропустили утренние занятия!
Том поднялся как можно медленнее. На них же была одежда?
Да. Она всё остановила из-за боли.
Клык василиска!
Она просмотрела пол, обнаружив сияющий зуб под койкой возле них. Его было почти не видно, но если мадам Блейни подвинется немного влево…
Гермиона притянула Тома к себе. Это был редкий момент, когда она была благодарна своим густым волосам, которые скрыли движение её губ, требующих, чтобы он подобрал клык.
Мадам Блейни нахмурилась, скрестив свои костистые руки на груди, но молчала. Глаза Тома сверкнули, но он продолжал собираться в полной беспечности, поднявшись с койки и подобрав сумку и несколько разбросанных книг.
— Мадам Блейни, упомянул ли целитель Сплин, когда будет готово новое зелье? — спросила Гермиона, пытаясь отвлечь старушку. Суровое выражение её лица смягчилось.
— Он прислал утром сову, сказав, что в эти выходные, — Том потянулся под койку и сгрёб клык в портфель. Гермиона вздохнула от облегчения.
— А я смогу вернуться на занятия на следующей неделе? — спросила она.
— Вы уверены, что хотите продолжить учёбу в школе?
— Конечно, я хочу остаться!
Хоть мадам Блейни и выглядела скептичной, но кивнула.
— Увидимся вечером, — сказал Том и забросил портфель через плечо, отправившись к выходу.
— Если Вы вновь попытаетесь провернуть нечто подобное, мистер Риддл, вход в больничное крыло Вам будет закрыт!
После ухода Тома Гермиона не могла смотреть мадам Блейни в глаза. Она чувствовала её осуждение.