Самый лучший комсомолец. Том третий
Шрифт:
— Понимаю, — вздохнул я. — Можно вас попросить товарища уволить так, чтобы он не обиделся? Ну невозможно за всеми уследить, даже у Юрия Владимировича не получается, а он ведь на самом верху.
— Пойдем, Люда, поможем молодежи, — Екатерина Алексеевна решительно поднялась на ноги.
Продолжаем плодить потешные слухи — то министр внутренних дел при поддержке КГБ заборами заниматься и алкашей лечить приезжает, то главный идеолог страны директора увольнять. Очень необычный у нас совхоз!
—
В кабинете его сидим, чаи гоняем, увольняем с последующим повышением. Ну нету к мужику ни одной претензии, прямые должностные обязанности выполняет и накидывает сверху из любви к образовательной системе.
— Под конец учебного года, — вздохнул он. — Можно хотя бы до лета остаться, Екатерина Алексеевна?
Такой вот парадокс — из «Потемкинской деревни» уезжать никто кроме «перекати-поле» комсомольцев стройотрядовских не хочет.
— Никак нельзя, Леонид Валентинович, — вздохнула Фурцева. — Сережа, покажи, пожалуйста.
Я показал «петицию».
— Екатерина Алексеевна, да я ни слухом, ни духом!.. — начал он было оправдываться.
— Никто вас и не обвиняет, Леонид Валентинович, — оборвала она его.
Несколько часов допросов бедолага пережил.
— Но народу не объяснишь, — развела руками.
— Понимаю, — поник директор.
— А хотите в подшефный совхоз вас устроим? — предложил я. — Это, правда, за Уралом.
— За Уралом? — задумчиво переспросил он. — Нет, я лучше в Москву, — резко потерял уважение в моих глазах.
Не такой уж и фанат педагогики. Но понимаю и не осуждаю.
Екатерина Алексеевна судя по промелькнувшему на лице недовольству тоже оргвыводы сделала, но лицо сохранила, и с бывшим директором мы попрощались с вежливыми улыбками.
— Вот поэтому и нужно распределение специалистов после получения образования, — важно вещала Фурцева по пути к выходу. — Если все в Москву поедут, кто останется?
Знаем, видели — очень странно получается, будто две разные страны.
— Посмотрели твое кино вчера, — поменяла она тему. — Прямо на следующих выходных и покажем — чего тянуть? Сегодня ГИТИСовцы смотрят, будут решать выдать тебе диплом режиссера или еще рано.
— Было бы приятно, но я «на свои» снимаю, так что бумажка мне не к спеху, — поскромничал я.
Прикольно было бы!
— Ты вообще молодец, Сереженька, — умилилась Фурцева. — Все бы так деньги как ты тратили, к общественной пользе — цены бы не было. А чего это ты с Тарковским удумал?
— Фантастика же, — развел я руками. — Жанр ресурсоемкий, если прямо красиво делать. Андрей Арсеньевич,
— А ты знал, что Тарковский с товарищем Лемом разругался? — слила она инсайд.
— Да вы что? — сымитировал я удивление. — А из-за чего?
— Из-за сценария, — ответила Екатерина Алексеевна. — Говорит — все переврали.
— И хорошо, мне творческое наследие Станислава Германовича все равно не нравится, — признался я.
— И мне не нравится, — призналась и Фурцева. — Я вообще фантастику не очень.
— И я! — поддакнула Зыкина. — Кроме Сережиного, конечно, — поспешила успокоить ранимого мальчика.
— Твое мы вместе со всей страной читаем, — широко улыбнулась мне баба Катя.
Покинули школу, погрузились в «членовоз» и поехали к пластиночному заводику.
— Ты, говорят, в Корею хотел? — спросила Фурцева.
— Хотел, — кивнул я. — Задач и планов у меня там нет, просто посмотреть. Ну и бригаду строителей выписать для совхозных нужд. Может и осядут, если захотят и отпустят.
— Езжайте тогда, — благословила баба Катя. — Но не просто так — у нас нынче негласная установка на укрепление сотрудничества с азиатскими соседями, так что будет у тебя программа и представительские функции.
— Олю возьму с собой? Все равно каникулы, — решил я сделать поездку чуть приятнее.
Вредина-Вилка, имитируя ревность, незаметно ущипнула меня за ягодицу.
— Заодно выступит, — одобрила Екатерина Алексеевна. — А там у вас что? — указала на площадь, мимо которой мы проехали.
— Концерт под открытым небом, в основном — Олин. Я там гитаристом и немножко своим разбавить — она два часа не вытянет, устанет.
— А мне можно? — скромно спросила Зыкина.
Хорошая тетенька все-таки.
— Народ вас очень любит, Людмила Георгиевна, — с улыбкой одобрил я. — Но придется музыку фонограммой поставить — пленки у меня есть, но музыканты ваш репертуар не знают.
— Не надо нам никаких фонограмм! — отвергла она план. — Где тут позвонить можно?
Припарковались на заправке, Зыкина сходила вызвонила своих музыкантов, и мы поехали дальше.
— Давайте тогда час мы с Олей, час — вы, и потом еще час мы. А еще у нас в конце программы песня с элементами хора, можно вас попросить поучаствовать? — пересмотрел я регламент выступления.
— Какая песня? — заинтересовалась Фурцева, пока Зыкина согласно кивала — тоже мне просьба.
Рассказал текст.