Самый лучший комсомолец. Том третий
Шрифт:
— Именно!
В Минкульте совершенно случайно встретили в коридоре второго этажа режиссера Андрея Тарковского. Прикольно!
— Здравствуйте, коллега! — радостно помахал я ему.
Бедолагу немножко передернуло, но он нашел в себе силы улыбнуться и вяло пожать протянутую ему руку.
— Коллега — потому что я тут кино снял! — вынув из висящей на спине сумки пленку, показал ему. — В совхозной школе, про пионеров!
По лицу Тарковского пробежала тень ужаса — а ну как Ткачев сейчас заставит
— Вы у нас такой один, Андрей Арсеньевич, — убрав пленку обратно, заявил я. — Живой классик мирового уровня. Можно с вами, пожалуйста, сфотографироваться?
— Конечно! — расслабившись, улыбнулся он.
Виталина щелкнула нас на вынутый из сумочки японский фотоаппарат.
— Снимаете что-нибудь? — спросил я.
— Недавно согласовали рабочий вариант «Соляриса», — слил инсайд Тарковский.
— Станислава Лема?
— Читал? — поинтересовался он.
— Читал, но не понравилось — скучно, — честно признался я. — Он сценарий писал?
— Не он, — хмыкнул режиссер. — Мы с Фридрихом Наумовичем Горенштейном.
— Извините, не знаю его, — развел я руками.
— Неудивительно, — пожал плечами он. — Его совершенно не печатают, а он — талант!
Запомним и обсудим с кем надо.
— Приглашаю тебя на премьеру, — и он посмотрел на часы.
— Спасибо большое, непременно буду, — пообещал я.
Попрощались.
— А теперь пошли цинично вмешиваться в творческий процесс, — заявил я Виталине и повел ее к кабинету, из которого выходил Тарковский.
— Палки в колеса вставлять? — предположила она.
— Совсем наоборот, — хохотнул я.
— Тебе же его фильмы не нравятся, — напомнила Виталина.
— Так и есть, — покивал я. — Может потому и не нравятся, что денег не дают?
Постучавшись в дверь, ритуально просунул голову и спросил:
— Можно?
— Ну конечно можно! — сымитировал радость полный, гладковыбритый, лысеющий очкастый мужик «под пятьдесят». — Здравствуйте.
— Здравствуйте, Василий Петрович, — поприветствовал его и я.
Уселись.
— Чаю? — предложил он.
— Нет, спасибо, мы ненадолго, — покачал я головой. — Вы случайно не подскажите, какой бюджет выделяют товарищу Тарковскому на «Солярис»?
— Подскажу! — оживился он. — Миллион рублей, — немного подумав, осторожно предложил. — Урезать?
— Ни в коем случае! — отверг я щедрое предложение. — И даже совсем наоборот — как считаете, Василий Петрович, если фонд «Ткачева» вложит в фильм еще миллион, кино от этого улучшится?
— Как миллион? — удивился он.
— Могу ли я попросить вас об одолжении — поговорите, пожалуйста, на эту тему с Андреем Арсеньевичем так, чтобы ни я, ни фонд не упоминались — он взрослый мужчина, и может обидеться, — попросил я.
— Хорошо,
— Все, теперь можно и по делам, — довольный собой, закинул пленку в кабинет на два этажа выше — вот такой я важный! — и мы поехали к Министерству сельского хозяйства.
— Давай блинов поедим! — указал я на кооперативную блинную.
Свернули к заведению, пропустили вперед пару дядей — один пойдет контролировать процесс приготовления пищи. Вошли сами, поздоровались с обрадовавшимися посетителями и нервничающим персоналом. Интерьер — классический, столовский, но вместо самообслуживания эксплуатируется труд официанток. Усевшись за столик у окна, изучил выданное меню:
— Семь рублей за три блина с черной икрой! — восхитился наглостью капиталиста. — А все плохо живём.
Приступ пролетарской совести заставил официантку застенчиво потупить глазки.
— Я, пожалуй, шесть возьму, — улыбнулась ей Виталина. — С апельсиновым соком.
Тоже дорогущий — все еще дефицит.
— А я лучше десяток с шоколадом, — решил я. — И яблочный сок.
А вот какао и яблок у нас по-прежнему как грязи.
Папу Толю пришлось выкупать из лап сельскохозяйственных функционеров ответами на их вопросы в течение почти двух часов. Всю душу вымотали. А еще выглядят обиженными — поняли, кто на них Хрущева напустил. Пофигу. Главное — это вынесенный на голосование заместителем министра сельского хозяйства РСФСР вопрос в финале встречи:
— Товарищи, за исключительные успехи в экономической деятельности и заслуги в развитии дружбы и сотрудничества между народами Советского союза и других государств предлагаю наградить совхоз-миллионер «Потемкинская деревня» Орденом Ленина.
«Сотрудничество между народами» это про нашего японца что ли? Ай, ладно — берем, тем более что товарищи образцово-показательно проголосовали единогласно.
Что ж, визит в Москву задался, план как обычно перевыполнен, можно дальше сидеть в родной деревне!
Глава 12
Немножко утопая резиновыми сапогами в грязи — ночью дождик прошел — я с огромным удовольствием наблюдал, как борт первого из подъехавших «ЗиЛов» откинулся, рабочие поставили трап, и прибывшие черноголовые овечки и барашки Романовской породы с озадаченным блеяньем прошествовали в загон нашего овцеводческого комплекса. Приятно наблюдать плоды масштабирования!
Помимо загона с примыкающей к нему стайкой, комплекс включает в себя цех первичной обработки меха — мытье, вычесывание, скручивание нитей — и цех кожевенный: последний расположен на отшибе, потому что производство «грязное», вонючее и с использованием химикатов. Отходы в меру технологического совершенства чистятся.