Самый опасный человек Японии
Шрифт:
— Дальше будем делить имущество. Не то чтобы я за коммунизм. Я противник коммунизма. Но в чём причина популярности коммунистов? В бедности! Вот так мы и поступим: бедность устраним и коммунистов больше не останется. А деньги на устранение бедности возьмём у богатых. Установим потолок: ни одна семья не может владеть имуществом общей стоимостью больше миллиона йен. Изъятого имущества хватит вполне, чтобы обеспечить всех бедствующих. Я живу рядом с неприкасаемыми и отлично вижу: человеку много не надо.
— Императора тоже собираешься ограничить?
— Разумеется. Он подаст пример. Ведь ему не придётся теперь соревноваться в роскоши с богатейшими олигархами. Императорские леса, угодья, всякие пустыри, которые непонятно как угодили в собственность
— Но ведь горы и прочая глушь — это немалая часть нашей территории!
— Вот её и будем осваивать! У олигархов средств достаточно. Бюджет ни одной из частных компаний, сколько человек ни было бы в совете директоров, не должен превышать десяти миллионов йен. Всё прочее национализируется без каких бы то ни было компенсаций. Десяти миллионов йен вполне достаточно, чтобы ощутить себя богачом, и вовсе не достаточно, чтобы задавить конкурентов. Вот увидите — это только подстегнёт народную предприимчивость. А национализация как раз и позволит бросить все силы не на строительство домов.
— А что делать тем, кому даже десяти миллионов йен не хватает?
— Чтобы построить себе превосходный дом, этого достаточно.
— Но что, если человек захочет построить второй дом?
— Зачем? Человек не может жить в двух домах. У меня вовсе нет дома, и я превосходно себя чувствую. Особо важные производства мы, напротив, будем наращивать до десяти миллионов.
— Не все готовы сделаться монахами.
— Я был в Китае. Я знаю, как это работает. Там олигархи владеют не только фабриками, но и линиями телеграфа, железными дорогами, а с недавних пор — целыми городами. У них есть свои армии, и они ведут яростную войну за территории с потенциальными покупателями. Вот что такое капитализм. Это — возвращение к сёгунату, с его бессилием и раздробленностью. Олигархи говорят, что они опасаются анархистов, — но нам следовало бы опасаться олигархов. У них куда больше возможностей, чтобы развалить государство. И в случае чего какое-нибудь общество Чёрного Дракона всегда готово предоставить любому из олигархов небольшую частную армию.
— Вы с ними поссорились?
— Я увидел слишком близко, как они на самом деле работают. Они не способны к революции, потому что рэкет и выбивание долгов и так приносит им достаточно. Наш главный союзник — не эта международная Якудза, а чиновники, особенно налоговое ведомство. Представляете, как упростится их работа, если мы оставим всего лишь пять важнейших министерств, как в древности, а налог оставим один — подоходный. Мы избавим их от кучи работы.
«А также от кучи вакантных мест, которые они хотели бы занимать», — подумал Окава Сюмэй. Но сказал только:
— Это выглядит разумно, только мало кто с таким согласится.
— Разумеется, миллионы будут против. Но ведь моё-то мнение важнее. Как адмирал Того важнее, чем все давно забытые члены тогдашнего парламента. Как Карл Маркс важнее всех остальных гегельянцев. И, наконец, как наш Император важнее, чем любой из его подданных. Мы же не собираемся тут демократию разводить!
— Я разделяю вашу нелюбовь к мнению случайной толпы — но всё-таки, как разбить аргументы тех, кто приводит в пример американское могущество, которое основано якобы на демократии?
— Я атаковал бы их, например, географической картой. Учебник истории для подобных неучей слишком сложен, там полно непонятных иероглифов. Соединённые Штаты принципиально отличны от других стран. Они основаны на новом, почти не населённом континенте, куда устремились беженцы со всей Европы. Города строились в чистом поле, железные дороги прокладывались там, где не было ещё и дорог обычных. Разумеется, все пришельцы были более-менее одинаковы, все титулы и достижения предков оставались в Старом Свете. Вот и приходится тем, кто на самом деле этим всем управляет, доказывать своё право на власть через выборы. Но мы-то,
16. Заговор юных самураев-лисов
Окава Сюмэй продолжал выслушивать революционно настроенного монаха. Идеи, конечно, впечатляли своим безумием. Такие идеи годились для статей в «Острие меча сакуры». Даже те, кто покупает этот журнал, чтобы посмеяться и поудивляться, какие ещё фантазёры бывают на свете, покупают его, именно чтобы испытать удивительное впечатление и на его фоне в очередной раз ощутить себя умнее других.
Да, для журнала это годилось. Но вот денег под это не дадут. Олигархи — люди скучные. Они могут подумать, что это всерьёз. А этот Кита Икки, похоже, и вправду уверен, что вещает всерьёз.
Тем временем монах продолжал говорить. От запрета английского и введения эсперанто в качестве второго государственного языка он опять свернул к международному положению.
Теперь Кита Икки рассказывал, как будет реорганизовывать Корею, Тайвань, Карафуто и другие территории, которые к тому времени получится покорить. Там должны быть проведены те же реформы, что и в Японии, на основании Трёх Принципов, но только через восемь-десять лет, когда сама Япония достигнет окончательного процветания.
— Тут же дело не только в деньгах, — вещал распалившийся монах. — Хотя, как известно, Древний Рим погубила монетарная политика.
Судя по тому, как быстро он перепрыгнул на другую тему, с деньгами у монаха было туго и сама тема монетарной политики была ему не особо приятна.
— Мы должны не просто освободить угнетённые народы, а принести им нашу высокую культуру, — продолжал вещать он. — Иначе мы рухнем, как рушится сейчас Британская империя, культура которой была доступна лишь белым поселенцам. Поэтому так важно изменить конституцию. У нас разрешается только освободительная война. Но следует разрешить и признать справедливыми войны за освобождение других народов! Точно так же, как мы разделим по справедливости капиталы олигархов, мы должны поделить и колонизированные земли. Пока мы ютимся на островах, Россия продолжает владеть Восточной Сибирью, крошечные Нидерланды — Индонезией, Соединённые Штаты — Филиппинами, Британская империя — Индией и Австралией. Это положение должно быть исправлено! И понятно, что без войны его не исправить. Даже революция тут бессильна. Русская революция не принесла освобождения азиатским народам Восточной Сибири, а этот национальный предатель виконт Симпэй Гото даже убедил вывести нашу победоносную армию с северного Сахалина…
На этом месте Окава понял, что ещё несколько слов — и всему конец. И просто сказал:
— Я буду рад видеть вас среди членов общества «Сакуран».
И продолжал быть рад этому аккурат до того дня, когда случился досадный инцидент с советским посланником Иоффе.
* * *
После скандала с советским посланником Окава Сюмэй больше не встречался с буйным монахом. Такой даже если не зашибёт при встрече, то наверняка испортит репутацию.
Но полковник смог сообщить некоторые подробности. Кита Икки продолжал собирать вокруг себя молодых радикалов и после того, как он ушёл из «Сакурана». Разумеется, полиции было очень интересно, чем они там занимаются.