Сброд
Шрифт:
– Вы что себе думаете?! Вторглись в дом человека, благословлённого Господом править этой землёй! Подняли руку на Слуг Божьих! За эти вольности, вечно мучиться вам в геенне огненной!
Разбои, выросшие в семьях простолюдинов, и в наследство от них получившие религиозное благоговение, от которого до конца не сумели избавиться, несколько стушевались, неуверенно переглядываясь. Патриарх, ободрённый начальным успехом, твёрдо сделал два шага вперёд и, воздев руки к небу, обрушил на разбоев новую гневную тираду:
– Призываю гнев Исы на ваши головы! Да обрушит, его Небесное Воинство, на вас всю мощь огненных мечей своих!..
Простые разбои, похоже, восприняли эти эскапады всерьёз, и, скорее всего, уже желали как-нибудь задобрить священника, но Ворон оперативно
– Да-а-а, могучее пополнение ожидает сегодня Небесное Воинство Исы!
Его шутка не нашла широкой поддержки среди разбоев, в большинстве своём, всё же опасавшихся Страшного Суда, которым их ещё в детстве запугали набожные матушки и бабушки. Разве что Духовлад криво усмехнулся, так как имел собственные основания сомневаться в непорочности служителей культа Исы. Сам Ворон картинно повертел головой по сторонам, как бы высматривая, не виден ли где свет приближающихся огненных мечей, и не заметив ничего подобного, устремил тяжёлый, недобрый взгляд на остальных знатных пленников, жавшихся в угол. Последние, мгновение назад убедившись, что здесь не имеет значения даже высочайший духовный сан, сразу же отказались от мысли уповать на своё высокое мирское положение, и приготовились послушно выполнять требования захватчиков. По перекошенным от ужаса лицам, Ворон видел это, но всё же официально уточнил, во избежание новых недоразумений:
– Кто ещё желает выразить своё возмущение?!
Никто не ответил. Духовлад, стоявший позади Ворона, решил придать происходящему больше смысла, и, обойдя атамана, сам обратился к сановникам:
– Нам не нужны ваши жизни. Нам нужна только казна Батуря. Откройте нам хранилище, и мы уйдём, не причинив вам вреда! Если же вы не захотите помогать нам добровольно, то нам придётся искать другие способы склонить вас к этому!
Закончив говорить, Духовлад стал вглядываться в лица знатных людей. Сейчас ему вспомнилась толпа работяг на медоварне: те точно так же тряслись от страха, сбившись в кучу посреди своего барака, и боясь вымолвить хоть слово. Оказывается, знатное происхождение никак не влияет на поведение человека перед лицом смертельной угрозы. Эта мысль показалась очень интересной ему, и заставила даже слегка улыбнуться. Но тут его взгляд выхватил человека, пробирающегося из глубины толпы к первым рядам. Человек явно великолепно владел собой, так как вид у него был абсолютно спокойный… или… Духовладу на мгновение показалось, что в глазах этого сановника мелькнула радость, как будто случилось нечто, для него весьма долгожданное. На вид ему было лет сорок, лицо его не впечатляло волевыми чертами, зато в глазах читалось наличие здравого рассудка. Растолкав остальных сановников, от страха потерявших способность двигаться, человек вышел из толпы, но не остановился, а направился прямо к Духовладу, стоявшему метрах в пяти. Приближался он равномерно, не быстро и не медленно, в движениях не проскальзывало ни малейшей нервозности. Всё это было настолько неожиданно и несовместимо с реалиями данной ситуации, что молодой боец даже инстинктивно сделал полшага назад и, сгруппировавшись, взялся за рукоять меча. Остановившись буквально в шаге от главаря, человек медленно поднял руки, повёрнутые открытыми ладонями к Духовладу, показывая, что в них ничего нет, после чего заговорил:
– Меня зовут Афанасий. Я – управляющий этой крепости. Я понимаю
Духовладу очень сильно не понравилось то, как спокойно этот Афанасий излагал свои соображения, абсолютно неуместные в данной ситуации, и он грубо его перебил:
– Всё это тебя не касается. Прекрати тратить наше время. Просто открой нам сокровищницу князя, и исчезни с глаз.
Явная грубость в обращении, никак не повлияла ни на манеру разговора управляющего, ни на его выражение лица. Он просто перестал говорить, как только первые слова Духовлада слетели с уст, и как ни в чём не бывало продолжил, едва тот замолчал:
– Ключа от сокровищницы здесь нет. Батурий всегда и везде носит его с собой. Так вот, на счёт ваших надежд…
– Ты не слышишь меня?! – начал основательно раздражаться молодой боец – Наши надежды тебя не касаются! Если нет ключа, просто покажи нам, где дверь, и мы вынесем её ко всем чертям!
Афанасий снова выслушал главаря, и продолжил всё так же спокойно и вкрадчиво:
– Пойми, я просто пытаюсь объяснить, что отсутствие ключа и крепкая дверь – это не самая главная ваша проблема! Вчера прибыл гонец из дружины Батурия. Радовеж сдался без осады, и князь возвращается в Кременец. Вся дружина будет здесь через три, самое большее, через четыре дня. Казну князя в карманах не унесёшь, да и много ли лошадей в вашем распоряжении? Вам придётся уходить обозом, причём достаточно грузным. Как ты считаешь, далеко вы уйдёте за четыре дня? А Батурий, вернувшись в крепость и увидев, что вы сделали, немедленно вышлет за вами погоню. Дружина будет провожать его до самой крепости, так что несколько тысяч обученных, хорошо экипированных всадников, много времени на сборы не потратят. Когда вас настигнут, то большую часть перебьют, но многих на арканах притащат обратно сюда. Это – для острастки всей Земли Ругов. Батурий большой любитель такого рода мероприятий, да и с выдумкой у людей, которым он поручает подобные дела, всё обстоит просто прекрасно. Поверьте, эта расправа ещё долго будет питать народную молву жуткими, леденящими кровь историями.
Афанасий замолчал, явно ожидая реакции разбойного главаря. Среди присутствующих разбоев, послышался тревожный ропот. Духовлад же, осознав всю серьёзность ситуации, почувствовал, как по его телу прокатилась волна озноба. Следом за этим пришла жгучая злоба, злоба на то, что он вообще согласился на захват этой крепости. Излить же эту злобу, он решил на управляющего, который видимо не понимал, что, не смотря на смертельную западню, в которую угодило разбойное воинство, сам Афанасий сейчас, целиком и полностью зависит от воли главаря и атаманов. Ничего, он ещё успеет пожалеть о своей самоуверенности! Молодой боец медленно достал меч из ножен, и ледяным, напряжённым тоном, обратился к управляющему:
– Ты думаешь, что положение, в котором мы оказались, позволяет тебе безнаказанно глумиться над нами? Может дружина Батурия и расправится с нами, только ты этого не увидишь!
Даже когда в руках главаря блеснуло оружие, Афанасий не шелохнулся, и ни капельки не изменился в лице. Он только, всё с тем же спокойствием – от которого Духовладу уже становилось жутковато – поправил собеседника:
– Я даже не пытаюсь глумиться. Я хочу помочь.
– Помочь?! Чем?! Кому?! – воскликнул окончательно сбитый с толку главарь.
Не удостоив вниманием прозвучавшие риторические вопросы, Афанасий перешёл прямо к сути своего предложения:
– Стены этой крепости смогут защитить вас. Численный перевес дружины – даже такой огромный – не будет иметь значения во время приступа, если защищающаяся сторона, правильно распределит силы в обороне. Эта твердыня – шедевр рунейских фортификаторов. При её создании учтены и просчитаны любые варианты действий осаждающих. Согласно расчётам, выдержать здесь оборону в течение длительного времени, способны всего несколько сотен защитников.