Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Кус принесен тебе, ягелей володыка,
Ледовитой зари краснозубый телок;
Над тобой кашалот чертит ластами Ни-Ка,
За ресницей моржи вскипятили белок.
Ты последыш медвежий, росток китобойца
(Есть в сутулости плеч недолет гарпуна,
За жилетной морщинкой просветы оконца,
Где стада оленят сторожит Глубина).
Ленин — тундровой
Золотые молоки, жестокий крестец,
Будь трикрата здоров и трикрата же вечен,
Как сомовья уха, как песцовый выжлец!
Эскимосскую кличку запомнит гагара...
На заре океан плещет «Ленин» скалам,
Лебединая матка, драчлива и яра,
Очарована плеском, гогочет: «он-сам».
Жизни ухо подслушало «Люди» и «Енин».
В этот миг я сохатую матку доил, —
Вижу кровь в молоке, и подойник мой пенен...
Так рождается Слово — биение жил.
Так рождается Слово... И пуля в лопатке —
Двоеточье в строке, вестовые Конца...
Осыпайся, Октябрь, и в тресковые кадки
Брызни кровью стиха — голубого песца!
191
8330
Смольный — в кожаной куртке, с загаром на лбу,
Юный шкипер, глядится в туманы-судьбу...
Чу! Кричит буревестник... К Гороховой, 2
Душегубных пучин докатилась молва.
Вот всплеснула акула, и пролежни губ
Поглотили, как чайку, Урицкого труп.
Браунинговый чох всколыхнул океан, —
Это ранен в крыло альбатрос-капитан.
Кровь коралловой пеной бурлит за рулем —
Знак, что близится берег — лазоревый дом,
Где столетия-угли поют в очаге
О космической буре и черном враге,
Где привратники — Радий, плечистый Магнит
Провожают пришельцев за полюсный щит, —
Там долина Титанов, и явственный стол
Водрузил меж рогов Электричество-вол.
Он мычит Ниагарой, в ноздрях Ливерпуль,
А в зрачках петроградский хрустальный июль,
Рог — подпора, чтоб ветхую твердь поддержать,
Где живет на покое Вселенская Мать.
На ущербе у мамушки лунный клубок —
Довязать краснозубому внуку чулок,
Он в истории Лениным звался,
Над пучиной столетий грозовый маяк.
191
8331
Багряного Льва предтечи
Слух-упырь и ворон-молва.
Есть Слово — змея по плечи
И схимника голова
В поддёвке синей пурговой,
В испепеляющих сапогах,
Пред троном плясало Слово
На гибель и черный страх.
По-совиному желтоглазо
Щурилось солнце с высоты,
И, штопая саван, Проказа
Сидела у Врат Красоты.
Царскосельские помнят липы
Окаянный хохот пурги...
Стоголовые Дарьи, Архипы
Молились Авось и Низги.
Авось и Низги — наши боги
С отмычкой, с кривым ножом,
И въехали гробные дроги
В мертвый Романовский дом.
По-козьи рогат возница,
На запятках Предсмертный Час.
Это геенская страница
Мужицкого Слова пляс!
В Багряного Льва ворота
Стучится пляшущий рок...
Книга «Ленина» — жила болота,
Стихотворной Волги исток.
1918 или начало 1919
332
Октябрьские рассветки и сумерки
С ледовитым гайтаном зари...
Бог предзимний, пушистый Ай-кюмерки,
Запевает над чумом: «Фью-ри»...
Хорошо в теплых пимах и малице
Слушать мысль — горностая в силке...
Не ужиться с веснянкой-комарницей
Эскимосской пустынной тоске.
Мир — не чум, не лосиное пастбище,
Есть Москва — золотая башка...
Ледяное полярное кладбище
Зацветет, голубей василька.
Лев грядет... От мамбнтовых залежей
Тянет жвачкой, молочным теплом,
Кашалоты резвятся и плеск моржей,
Как тальянка помора «в ночном».
На поморские мхи олениха-молва
Ронит шерсть и чешуйки с рогов...
Глядь, к тресковому чуму примчалась Москва
Табунами газетных листов!
Скрежет биржи, словаки и пушечный рык,
Перед сполохом красным трепещут враги,