Серебряное дерево (с иллюстрациями Н. Гольц)
Шрифт:
— Мы следуем правильным курсом, — сказал он однажды. — Скоро будет Свирелия.
Но не успели свирельцы ступить на землю своей родины, как им навстречу вырвался столб пыли и песка, а сквозь пыль обозначилось длинное, кишащее змеями туловище Ядозуба. По приказу Булыгана, он охранял границы Свирелии и, завидев людей, качал старательно работать хвостом. Подползти близко к свирельцам он боялся и только пылил и пылил издалека.
Но никто не испугался Ядозуба. Лишь воробьи, всегда такие храбрые, вдруг забеспокоились и полетели было прочь, что-то чирикнув
— Куда же вы, воробушки! — позвал их Чик. — Разве я дам вас в обиду?.. Не бойтесь!
Воробьи тут же вернулись, наперебой крича обрадованному Чику:
— Нич-ч-ч-чего мы не боимся!..
— Пожалуй, не мешает выпить по кружке воды, подкрепить силы, — предложил рассудительный Минус.
— Караван, стой! Все к баку с водой! — крикнул Лягушонок.
Свирельцы столпились вокруг машины, где стоял большой бак, и стали пить, а капли падали на песок и шипели, как на раскалённой сковородке.
Коренёк прицелился было в Ядозуба, но тот успел отползти подальше и стал бить, крутить хвостом с такой силой, что поднялся ураган.
— О, горе мне! — воскликнул вдруг Гематоген, от которого никто ещё не слыхал ни одной жалобы. — Я потерял очки и теперь не смогу работать!..
Он растерянно мигал воспалёнными веками и готов был заплакать от огорчения.
Все принялись искать профессорские очки.
А Ядозуб тем временем не зевал и подкрался к трём верблюжонкам.
Один верблюд вёз два запасных бачка с водой, другой — два мешка с семенами деревьев, которые свирельцы собрались посадить в пустыне, а третий, самый молодой верблюжонок, — два небольших тюка с еловыми шишками, чтобы тоже посадить их и чтобы опять в Свирелии росли ёлки.
Зоопарковские верблюжата не привыкли возить груз, да ещё по жаре. Они отстали от каравана, плелись, еле передвигая ноги, и сердито отплёвывались.
— Ах, я больше не могу! — сказал верблюжонок, который вёз бачки с водой, и со стоном упал на песок, расплёскивая воду.
— И я! — жалобно откликнулся второй и опустился рядом с приятелем.
Третий, самый молоденький, молча растянулся на песке и закрыл глаза.
Ядозуб, увидев, как из бачков полилась вода, стал в ужасе мести своим мощным хвостом с метёлкой, нагонять песчаные горки и засыпать воду вместе с верблюдами, баками и мешками. И там, где только что лежали три обессилевших верблюда, поднялись три бархана, точь-в-точь такие, какими рябит вся пустыня. Покончив с этим делом, Ядозуб, поднимая вихри пыли, пополз в Булыганию, к своему повелителю.
— Ну куда, куда они могли запропаститься! — страдальчески повторял Гем, имея в виду потерянные очки.
Трудно сказать, сколько времени потратили бы свирельцы на поиски профессорских очков, если бы не Желтопузик. Чик шепнул ему что-то, Желтопузик заскользил по песку туда, где недавно прошёл караван, и скоро вернулся с очками.
От души порадовавшись вместе с профессором, свирельцы хотели было двинуться дальше, но тут обнаружилось, что пропали три верблюжонка.
— Сбежали-таки!.. Ну, это им даром не пройдёт, пусть
— Они только прогуляются и вернутся, — пробовал заступиться за верблюдов Стружка.
— Мы сами виноваты, что недосмотрели, — тихо заключил Мушка.
— Могут погибнуть запасные баки с водой, — проворчал Лягушонок. — Нечего и надеяться, что бездельники не расплескают её!..
— Лишь бы не потерялись мешки и тюки с семенами, — забеспокоился Коренёк. — Правда, я их крепко увязал, но вдруг верблюжата начнут прыгать и рассыплют их... Хорошо ещё, что не погрузил на них эликсирные порошки и материнскую землю... Они у Хвойки, Хвойка их сбережёт...
— И всё случилось из-за моих очков! — сокрушался профессор Гематоген и нервно хрустел пальцами, хотя сам терпеть не мог этой привычки. — Что же теперь делать?
— Надо поехать за ними, — твёрдо сказал Шишка.
— Может, они сами догонят нас? — неуверенно предложил Стружка.
— Сами потеряли, сами и разыщем, — решил совестливый Мушка.
Три друга вскочили на своих осликов и повернули назад.
— Не потеряйте компас и не заблудитесь! — крикнул им вдогонку Лягушонок.
Глава седьмая,
О ТОМ, КАК СВИРЕЛИЯ СТАЛА ОЖИВАТЬ
— Постойте! — сказал вдруг Лягушонок и повёл носом принюхиваясь. — Я чувствую запах воды. Если верить карте, как раз здесь протекала наша Свирелька... Тут и разобьём лагерь! Надо вырыть колодец, а я тем временем подумаю, что делать дальше.
Он очертил сапогом место, где надо рыть колодец, поставил в сторонке походную палатку и разложил перед собой карты и чертежи. Изучая их, Лягушонок старательно накручивал на палец чуб — это помогало ему думать.
— Вырыть колодец?! Это пустяки! — заявил Коренёк, очень довольный тем, что ему представляется случай показать свою силу. — Я это сделаю один!
Схватив лопату, Коренёк принялся копать в том месте, которое очертил Лягушонок. Из ямы вылетали целые груды песку и огромные камни, и скоро стал виден лишь огненный чуб Коренька.
— Глядите, какой скорый на руку! Силач! — восхищённо переговаривались свирельцы.
Коренёк слушал похвалы, но продолжал копать с равнодушным видом.
А ещё через некоторое время из колодца послышалось :
— Я вижу воду!
Свирельцы подбегали к колодцу, заглядывали внутрь и, облизывая потрескавшиеся губы, кричали друг другу:
— И правда — вода!
Потом, по старинной свирельской привычке, все выхватили из карманов запылившиеся свирели и заиграли давно забытые плясовые, сочинённые Тромбусом.
— Спустим в колодец на верёвках вёдра, а вытягивать их будут верблюды, — распорядился Лягушонок.
Но спускать вёдра не пришлось — вода в колодце прибывала так быстро, что Коренёк, который ещё не успел выбраться наверх, чуть не захлебнулся.