Серебряные крылья
Шрифт:
страшнее! Но говорить не хотелось. Сказывалась привычка считать Зуба лучшим, более смелым
летчиком. Ему ведь и за этот полет поставили «пятерку». Да и солнышко пригрело, разморило. И
Александр уже просто так, на всякий случай, заключил:
— Но все же ты это брось: подведешь Шепелева, товарищей. А первое место? Тогда нашей
эскадрилье его не видать.
Владимир промолчал. Что верно, то верно. Неудобно подводить товарищей. Но тут же вспомнил
поговорку: «Все
задумываться над такой мелочью. Летать стали много, полеты удаются, командир доволен. Хорошо в
полку! А вечером предстоит игра в баскетбол. Зуб улыбнулся, вскочил:
— В воду!
И уже через минуту «неразлучные», вынырнув далеко от берега, спорили, кто из них дольше
пробыл под водой.
О разговоре друзей, к сожалению, стало известно гораздо позже — после первых предпосылок к
летным происшествиям. А как важно вовремя узнать, чем живет, о чем думает летчик. Сколько
неприятностей можно было бы предотвратить.
После первых удачных полетов летчики освоились и начали относиться к предостережениям
старших вольнее. Уж такова молодость. Не вьют гнезда в сердце ни горечь, ни обида, так же как не
удерживаются долго в голове серьезные предостережения. Все, исключительно все хочется посмотреть,
потрогать, проверить самому.
Однако здесь и начинаются неприятности. У молодого летчика огромные желания, но нет опыта.
Ему хочется быстрее вырваться вперед, но силенок еще не хватает. И каким прозорливым нужно быть
командиру, чтобы не упустить этот момент, вовремя и правильно среагировать на необдуманный или
просто неумелый поступок.
Когда все идет хорошо, время бежит незаметно. Однако очередные полеты начались необычно.
Когда молодой летчик Владислав Щеглов возвратился с задания, в районе аэродрома ухудшилась
видимость.
— Уйдите на второй круг! — приказал руководитель полетов, после того как убедился, что летчик
с заходом на посадку не справится.
Все находившиеся на земле летчики и техники сразу обратили внимание на самолет, планирующий
на посадку под углом к полосе.
Что с ним? В чем дело?
Но вот самолет прекратил снижение. До земли донесся гул двигателя, характерный при уходе на
второй круг.
Но почему же летчик не убирает закрылки, шасси? Почему он на малой скорости выполняет
разворот? Наверно, очень спешит зайти на посадку. Так и есть. Однако поспешность опять приводит к
тому, что самолет не вышел на полосу.
Прекратив работу, с тревогой следят за самолетом все авиационные специалисты. В глазах у людей
недоумение.
Руководитель полетов передал,
пеленгатор. Для облегчения захода поставлены полосатые треугольные щиты. А разве в училище он не
садился при такой погоде?
С земли на борт самолета поступают новые команды.
— 2-40, не торопитесь. Выполняйте точно мои указания, — слышит Щеглов в наушниках
спокойный голос командира.
— Вас понял.
— Выполняйте команды точно! — это уже резче, требовательнее.
— Вас понял.
— Уберите шасси, закрылки. Наберите высоту 500, не теряйте скорость.
Летчик делает все точно, но машинально. Он еще не понял причины своих ошибок.
— Пройдите подальше. Выпускайте шасси. Закрылки. Выполняйте разворот. Следите за
автоматическим компасом. Идите правильно, снижайтесь.
Летчик увидел полосу. Заход точный.
Все с облегчением вздохнули, когда самолет мягко приземлился у посадочных знаков.
— Зайдите ко мне, — слышит Щеглов последнее, самое неприятное приказание руководителя
полетов.
Вот летчик медленно идет по лесенке покрытого огромными шахматными клетками стартового
командного пункта. Ему кажется, что эти клетки нанесены не столько для улучшения видимости СКП с
воздуха, сколько для устрашения — так мрачен и контрастен их черно-белый цвет.
Еще медленнее спускается Щеглов вниз, бредет в сторону, лишь бы не видеть никого. Стыд
подкрасил щеки, и это никак не вяжется с желанием казаться спокойным, независимым. Но друзья тут
как тут. Без самокритики не обойтись.
— Отстранили от полетов. Неправильно строил заход, неграмотно уходил на второй круг,
исправляя ошибку. — И уже оправдываясь: — Погода скверная, полосы совершенно не видно.
— Ничего, не отчаивайся. Бывает и хуже.
Скупые утешения товарищей не действуют на Щеглова. Впереди доклад командиру эскадрильи,
разбор полетов. А самолеты, как назло, один за другим планируют и садятся с первого захода, словно
видимость и не ухудшилась. Не повезло, просто не повезло сегодня Щеглову.
Полеты временно прекратили; воспользовавшись перерывом, командиры эскадрилий решили
провести краткий стартовый разбор.
Когда майор Барков анализировал ошибку Щеглова, Зуб сидел словно на угольях. «И угораздило
же этого Владислава сморозить такое как раз перед моим полетом. Теперь из-за него всем урежут время.
А мы-то тут при чем?
Ну нарушил, ну наказан, а мы-то почему должны мучиться?»
Почти половину указаний командира Зуб пропустил мимо ушей. Действовал на нервы и Белов,