Серебряный феникс
Шрифт:
Чэнь Юн молчал. Аи Линг потягивала чай, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.
– Они еще живы? – спросил Чэнь Юн.
Старик покачал головой.
– Я не получал ответов от твоего отца уже пятнадцать лет. О твоей матери не знаю ничего. Хотел бы я сказать тебе больше, - он говорил с сожалением.
Как могла бы наложница императора пережить
Господин Тан поднялся.
– И я настаиваю, чтобы вы остались на ночь. У нас много комнат. Прошу, ешьте. Не скромничайте.
Юноша двадцати лет появился в гостиной и поприветствовал гостей.
– А, Фэй Мин. Я как раз собирался проведать тебя и малыша. Это мой сын, - господин тан похлопал юношу по спине. – И у него есть свой сын. Первый мой внук.
Аи Линг и Чэнь Юн поспешили поздравить их.
– Чэнь Юн – сын моего давнего друга. А это Аи Линг.
Фэй Мин не ответил. Он не смотрел на гостей. Аи Линг насторожилась. Это его лицо выглядывало из двери?
– Лан Хуа отведет вас в комнаты, когда вы будете к этому готовы. Мы поговорим утром, Чэнь Юн. Я сохранил письма твоего отца. Они все твои, если захочешь. Спокойной ночи.
Господин Тан и Фэй Мин вышли из гостиной.
Чэнь Юн замкнулся в себе. Хотя Аи Линг до этого чувствовала голод, но сейчас ей больше хотелось спать. Мир, казалось, накренился. Она была рада, что Лан Хуа отвела ее в комнату. Здесь была огромная кровать с шелковым балдахином. Она была слишком уставшей, чтобы переодеваться. Служанка помогла ей взобраться на кровать. Аи Линг успела подумать, что она очень добра, а потом уснула, но ей ничего не снилось.
Глава шестая:
Аи Линг проснулась на твердом полу. Она огляделась затуманенным взглядом и поняла, что не может сесть. Ее запястья были крепко связаны веревкой перед ней. Она пошевелила пальцами, веревка впилась в кожу, руки онемели, их покалывало.
– Ты проснулась.
Она вскинула голову. Фэй Мин возвышался над ней.
– Почему…
Но до того как она успела договорить, он рывком поднял ее на ноги. Она покачивалась, голова кружилась. Он удерживал ее сильными руками, и ей пришлось прислониться к нему, хотя очень этого не хотелось.
–
– Где мы? – спросила Аи Линг. Она попыталась сглотнуть, все тело казалось тяжелым.
– В убежище, - Фэй Мин словно рычал.
Было похоже на заброшенный храм. Яркая лампа отбрасывала на пол свет. В окна без ставен проникали лунные лучи. Ночь была тихой.
– Хватит разговоров. Я хочу попробовать тебя на вкус.
Она попыталась кричать, но горло сжалось, язык казался тяжелым. На нее смотрели пылающие зеленые глаза. Как в озере. Ледяной страх сковал ее.
Фэй Мин развернул ее и толкнул на грязный пол. Он развязал ее волосы, и пряди упали ей на лицо. Он схватил ее за волосы и потянул на себя.
– Я хочу, чтобы ты все это чувствовала, - прошептал он ей на ухо.
Его дыхание было холодным. Аи Линг напряглась, и он потянул сильнее, пальцы касались ее затылка.
– Нет! – она пыталась кричать, но ей не хватало дыхания. Перед глазами все расплывалось. Он толкнул ее на пол, она ударилась подбородком. Теплая кровь заполнила рот. Горячие слезы выступили на глазах. Грязь покрывала лицо, она чувствовала, как песок скрипит на зубах.
Фэй Мин рванул ее штаны, она рухнула на пол, как сломанная кукла. Он ласкал ее кожу. Она билась в ужасе, но была придавлена весом его тела. Голова кружилась, она боролась с приступами тошноты, что были только сильнее из-за крови и грязи во рту.
На краткий миг Фэй Мин поднялся. Она в ужасе вдохнула. Она пыталась приподняться, пока его не было. Нефритовый кулон на груди пылал жаром.
Через секунду послышался стук и треск дерева. Она в смятении и ужасе перекатилась на бок и увидела, что Фэй Мин упал на пол, касаясь подбородком груди, нижняя половина его тела была обнажена. Его окружали белые искры.
Она не успела отвести взгляд, а он взлетел вверх и с треском врезался в потолок. Он оставался там, а сияние вокруг него отбрасывало на храм тени. Ее кулон мерцал.
Она делала это. И она не знала, как этим управлять.
Фэй Мин упал на пол. Кровь текла из него носа и уголка рта.
– Нет, - прошептала Аи Линг.
Из Фэй Мина вытекал зеленый туман, и вскоре он превратился в нечто чудовищное, что было вдвое выше любого человека. Его голова была огромной, лицо было искажено в ярости, нижние клыки выпирали. На его морде были нарисованы красные линии, что напомнило ей театральные маски, что пугали ее в детстве. Из ноздрей вырывался пар.