Шекспир, рассказанный детям
Шрифт:
Протей очень обрадовался, получив благоприятный ответ на свою записку.
— О моя прелесть!.. О милые строки!.. Как я счастлив,— шептал он, читая его.
Но среди своих восторгов он неприятно был прерван вопросом отца, который спросил его, что за письмо читает он.
— Это письмо из Милана от моего друга Валентина,— отвечал Протей.
J
Два веронца
л
— Дай-ка мне
— Нет, он не сообщает ничего нового,— сказал Протей.— Он сообщает только, что очень понравился в Милане герцогу, который почти каждый день разными милостями доказывает ему свое расположение. Еще пишет, что ему в Милане недостает только меня, чтобы разделить с ним его счастье.
— А что думаешь ты о желании твоего друга — служить вместе в Милане? — спросил отец.
— Я думаю,— отвечал Протей,— что исполнение этого желания зависит вполне от вашей воли.
Случилось так, что как раз перед тем отец Протея разговаривал с одним из своих друзей об этом же самом деле. Приятель удивлялся, что отец Протея допускает, чтобы сын его проводил свою молодость дома, между тем как почти все дворяне посылают своих сыновей: одни на войну или в морские путешествия открывать неизвестные острова, другие — в иностранные университеты, чтобы продолжить их образование. Например, друг Протея — Валентин находится теперь при двое миланского герцога. «Ваш сын,— говорил приятель,— не уронит себя нигде, а для его старости будет большим несчастием, если он, теперь оставаясь сиднем дома, не приобретет никакой опытности».
Совет друга, который старик вполне одобрил, и потом выдумка самого Протея о желании Валентина видеть его в Милане решили участь Протея. Отец задумал послать сына ко двору герцога. Старик был человек твердый, положительный, не любивший возражений на свои приказания. Поэтому и теперь, не дав Протею никаких объяснений о причине своего внезапного решения, он только сказал сыну:
(JK)
— Моя воля согласна с желанием Валентина,— и затем, заметив удивленный взгляд сына, прибавил:— Не удивляйся, что я так внезапно решился послать тебя в Милан. Что я захотел, то должно быть исполнено без всяких разговоров. Приготовься ехать завтра, без отговорок... Я не отменю своего решения.
Побранив себя хорошенько за то, что солгал отцу насчет письма, Протей, зная отца своего, покорился печальной необходимости расстаться с Юлией и стал приготовляться к отъезду.
Теперь, когда Юлия узнала, что Протей уедет от нее на долгое время, все ее притворное равнодушие к любви Протея пропало... Расставание их было очень печально: клятвам и заверениям во взаимной любви и верности не было конца. Они обменялись кольцами и обещали сберечь их для того, чтобы чаще вспоминать друг о друге. Кончив это грустное прощание, Протей отправился в Милан к своему другу Валентину.
Валентин в самом деле попал в милость к миланскому герцогу, но с ним случилось одно обстоятельство, о возможности которого Протей не смел и думать, а именно: Валентин отказался от свободной жизни, превозносимой им прежде, и сделался таким же страстным любовником, как и сам Протей. Кто же мог произвести такую удивительную перемену в бесстрастном Валентине? Это была Сильвия, дочь миланского герцога, сама полюбившая Валентина. Они скрывали свою любовь от герцога, потому что хотя он благоволил Валентину и приглашал его постоянно в свой дворец, но рука дочери обещана была уже им придворному по имени Тюрио, не имевшему,
Однажды оба соперника, Тюрио и Валентин, оказались вместе у Сильвии. Валентин забавлял Сильвию, насмехаясь над каждым словом Тюрио. Во время их разговора вошел в комнату сам герцог и сообщил Валентину приятную новость о прибытии в Милан Протея.
— Увидеть моего друга здесь было единственным желанием — и оно теперь исполняется,— воскликнул Валентин, потом начал восхвалять своего друга:— Я ленился в своей молодости. Для него же юность не прошла даром. Он вполне воспользовался ею, поэтому достиг того, что внешние и внутренние качества в нем совершенны. Короче, все, что должно украшать дворянина, все это вы встретите в Протее.
— Если так,— сказал герцог,— то прошу вас достойным образом принять этого дворянина. Я говорю это тебе, Сильвия, и вам, Тюрио. Валентина, конечно, не нужно и просить об этом.
Но наставления герцога прерваны были приходом самого Протея. Валентин представил его Сильвии и попросил у ней позволения для своего друга разделять вместе с ним честь — быть ее слугой. По окончании визита Валентин и Протей вышли вместе из дворца.
— Теперь скажи мне,— сказал Валентин,— как поживают те, которых ты оставил в Вероне: здорова ли твоя Юлия и как ваша любовь?
— Рассказы о моей страсти,— отвечал Протей,— покажутся тебе, по обыкновению, скучными. Я знаю, что ты мало находишь удовольствия в разговорах о любви.
— Увы, Протей,— отвечал Валентин,— я совсем переменился и горько раскаиваюсь в том, что прежде презирал любовь. Теперь сама любовь жес-
j
GE)---
f \
toko мстит мне за это презрение, гонит сон от очей моих и не дает мне покоя. Милый друг, любовь всесильна. Я на опыте убедился, что нет страданий тяжелее тех, которые она причиняет в случае неудачи, и нет наслаждений выше тех, которые дает она при успехе. С удовольствиями света их нельзя и сравнивать. Любовь совсем покорила меня. Именем ее можно принудить меня все сделать: заставить спать, завтракать, обедать, ужинать.
Перемена в поведении Валентина была большим торжеством для его друга, который, впрочем, потерял уже право называться другом Валентина. Всесильный бог любви, о котором они прежде говорили, показал все свое могущество над сердцем Протея. Бывший прежде образцом верной любви и чистой дружбы, теперь вдруг изменил он и той и другой.
При первом взгляде на Сильвию любовь Протея к Юлии рассеялась, как мечта. Он решился отбить Сильвию у Валентина, несмотря на давнишнюю с ним дружбу. И хотя сначала совесть упрекала его (как это всегда бывает, когда честные люди, увлекшись, хотят сделать какую-нибудь несправедливость), однако же любовь победила чувство долга. Он весь отдался своей новой страсти и позволил себе, изменив дружбе, забыть Юлию-
Не подозревая о намерении своего друга, Валентин рассказал ему всю историю своей любви. Сообщил, как старательно они скрывали ее от отца Сильвии, и даже поверил Протею самую важную тайну своей любви — рассказал, что, отчаявшись получить согласие герцога на свадьбу с Сильвией, решил похитить ее из дворца с помощью веревочной лестницы и убежать с любимой в Мантую. Он даже показал Протею саму лестницу.
Трудно поверить, однако же это верно: Протей, узнав таким образом все драгоценнейшие тайны своего друга, решился все открыть герцогу.