Шерлок Холмс против Джека Потрошителя
Шрифт:
Что и принесло нам удачу. Мы пересекали просторный холл, направляясь к внешнему порталу, когда из боковых дверей показались двое — мужчина и девочка лет десяти.
Не в пример герцогу в них совершенно не чувствовалось враждебности.
Девочка улыбалась во все свое маленькое бледное личико. В быстрых живых глазах мужчины появилось вопросительное выражение. Как и герцог, он был хрупкого телосложения, их несомненное сходство позволяло сделать единственный вывод: это другой сын.
Как мне показалось, в их появлении не было ничего особенного, но отчего-то оно привело
— До чего я неуклюж! — воскликнул он и доказал свою неуклюжесть тем, что преградил мне дорогу, когда я попытался собрать разлетевшиеся инструменты.
Мужчина с улыбкой бросился ему на помощь.
— Позвольте мне, сэр, — сказал он, опускаясь на колени.
Девочка отреагировала с такой же быстротой:
— Дай я помогу тебе, папа.
Мужчина просиял:
— Приступай, детка. Поможем вместе джентльмену. Можешь подавать мне инструменты. Только осторожней, не порежься.
Мы молча наблюдали, как девочка один за другим подавала отцу блестящие инструменты. Видно было, как он нежно относится к ней, — темные глаза отца отрывались от нее лишь на те секунды, когда он укладывал инструменты в гнезда.
Когда с этим было покончено, он поднялся. Но малышка продолжала изучать каменные плиты вокруг.
— И еще должен быть, папа. Куда он делся?
— Наверное, потерян, милая. Не думаю, что он просто выпал из футляра. — Мужчина вопросительно посмотрел на Холмса, и тот вынырнул из глубокой задумчивости:
— Он в самом деле утерян, сэр. Благодарю вас, и простите мою неловкость.
— Ну что вы. Надеюсь, ничего не сломалось.
Холмс улыбнулся:
— Кстати, я имею честь говорить с лордом Кэрфаксом?
— Да, это я, — учтиво подтвердил наш смуглый собеседник. — А это моя дочь Дебора.
— Разрешите мне представить вам моего коллегу доктора Ватсона; я же Шерлок Холмс.
Похоже, это имя произвело впечатление на лорда Кэрфакса; его глаза удивленно расширились.
— О, сэр, я польщен. Я читал о ваших подвигах.
— Ваша светлость, вы слишком любезны, — ответил Холмс.
У Деборы заблестели глаза. Она сделала книксен и сказала:
— Для меня честь познакомиться с вами, сэр.
Она говорила с трогательной искренностью. У лорда Кэрфакса была гордая осанка, но, тем не менее, я чувствовал в его поведении какую-то печаль.
— Дебора, — сказал он, — ты должна запомнить это событие в твоей жизни — день, когда ты встретила таких знаменитых людей.
— Конечно, запомню, папа, — с торжественной серьезностью ответила девчушка. Хотя я был совершенно уверен, что она не слышала ни о ком из нас.
Завершив обмен любезностями, Холмс сказал:
— Мы явились, ваша светлость, чтобы вернуть этот футляр герцогу Ширскому, поскольку считали, что это его собственность.
— И выяснили, что ошиблись.
— Совершенно верно. Его светлость решил, что набор, скорее всего, принадлежал вашему покойному брату Майклу Осборну.
— Покойному? — удивленно переспросил он.
— Во всяком случае,
На лице лорда Кэрфакса появилась неподдельная грусть.
— Может, это правда, а может, и нет. Мой отец, мистер Холмс, человек суровый и непреклонный, что вы, без сомнения, заметили. Для него выше всего — доброе имя Осборнов. Он одержим идеей чистоты фамильного герба. Примерно шесть месяцев назад он отрекся от моего младшего брата и объявил, что Майкл умер. — Молчание, вздох. — Боюсь, что Майкл в глазах отца действительно умер, даже если он жив.
— А вы в курсе, — спросил Холмс, — жив ваш брат или умер?
Лорд Кэрфакс нахмурился, разительно напомнив герцога. Когда он заговорил, мне показалось, что я уловил уклончивость в его голосе.
— Скажем так, сэр: у меня нет весомых доказательств его смерти.
— Понимаю, — ответил Холмс и, опустив глаза на Дебору Осборн, улыбнулся.
Девочка подошла и взяла Холмса за руку.
— Вы мне очень нравитесь, — серьезно сказала малышка.
Это был трогательный момент. По-видимому, Холмс был смущен таким признанием, сделанным от всего сердца. Ее маленькая ручка все еще лежала в его ладони, когда он сказал:
— Я согласен, лорд Кэрфакс, что ваш отец — очень жесткий человек. Надо же, отречься от сына! Такое решение нелегко принять. Должно быть, ваш брат в самом деле совершил серьезный проступок.
— Майкл женился против желания отца. — Лорд Кэрфакс пожал плечами. — Я не привык, мистер Холмс, обсуждать семейные дела с чужими людьми, но… — он коснулся белокурой головки дочери, — отношение Деборы к людям служит для меня барометром.
Я подумал, что лорд Кэрфакс сейчас спросит, чем объясняется интерес Холмса к Майклу Осборну, но вопроса не последовало. Холмс тоже явно ждал этого. Помолчав немного, он протянул лорду футляр с хирургическими инструментами:
— Может быть, вы возьмете их, ваша светлость.
Молча поклонившись, лорд Кэрфакс взял футляр.
— А теперь — едва ли поезд будет нас ждать — мы должны покинуть вас. — С высоты своего роста Холмс посмотрел на девочку: — До свидания, Дебора. Встреча с вами, юная леди, — самое приятное событие, что случилось со мной и доктором Ватсоном за очень долгое время.
— Надеюсь, что вы еще приедете, сэр, — ответила девочка. — Мне тут так одиноко, когда нет папы.
За всю дорогу к деревне Холмс оборонил лишь несколько слов и почти не отвечал на мои замечания. Только в поезде он пригласил меня к разговору. С невозмутимой миной, так хорошо мне знакомой, он сказал:
— Интересная личность, Ватсон.
— Возможно, — кисло ответил я. — Но в то же время мне не приходилось встречать более отвратительной. Именно такие типы — слава богу, их немного! — и пятнают репутацию британского дворянства.
Мое негодование развеселило Холмса.
— Я-то имел в виду скорее filius, чем pater.
— Сына? Согласен. Я был тронут откровенной любовью лорда Кэрфакса к своей дочери…
— А вы почувствовали, как много он нам сообщил?
— У меня именно такое впечатление, хотя не понимаю, что вас обеспокоило. Я же не вступал в разговор.