Шпага Софийского дома
Шрифт:
На следующий день почувствовал себя много лучше - уже сидел на лавке, даже пробовал походить по горнице. Кваску испил. Да снова Геронтиево варево принял - ух, и горькое, будто из болотных жаб да навозу изварено. А и вправду, кто знает - может, и из того...
На крыльце вдруг зашумели, заругались, еще чуть - и драка-побоище...
Олег Иваныч, сил набравшись, крикнул, чтоб угомонились.
Пафнутий в дверь заглянул.
– Рвутся тут всяки к тобе, господине!
– пояснил, отдышавшись (видно, сильно рвались).
– А лекарем велено, чтоб до завтрева покой был.
– Да кто рвется-то?
– Отрок софейский Гришаня рвется, аки змий дракониевый! Я сей миг собак
– Стой, стой, Пафнутий, - замахал руками Олег Иваныч.
– Не надо собак, зови отрока!
– Ну, как знаешь, господине!
Недовольный, Пафнутий вышел на крыльцо.
– И ходют, и ходют, не дают человеку оклематъся!
– ворчал в сенях, потом скрипнул дверью: - Заходи уж!
– Батюшка, Олег Иваныч, никак оклемался?
– с радостным воплем Гришаня бросился к лавке.
– Слышал уж про тебя - вся Лубяница слухами полнится. Как, здоров ли?
– Да ничего вроде.
– Владычные тебя видеть хотят... как поправишься.
– Скажи, до завтра пусть ждут. Ох... ну и дурак я, прости Господи! подводя итоги вчерашнего, несколько запоздало, но, в принципе, верно произнес Олег Иваныч.
Гришаня к обеду ушел, не остался трапезничать, как ни упрашивали, сказал - дел невпроворот на дворе владычном. После обеда зашел ненадолго Панфил, пива своего принес - головы поправили, - потом, только ушел Панфил, Геронтий явился с зельем каким-то, велел Пафнутию варить варево. Осмотрев больного, улыбнулся - видно, совсем не так уж плохо выглядел Олег Иваныч, совсем не так уж... Вскользь удар-то пришелся. В общем, были бы мозги - было бы сотрясение. Олег Иваныч мысленно сплюнул. Уж больно глупо выглядел он во всей этой истории, вот уж дурень-то! Хорошо еще, хоть так отделался. А с другой стороны, и правильно - надо нахалов учить, надо!
О чем же, интересно, шла беседа у часовни? Ладно - про то при случае у Софьи спросим, осторожненько.
Уже назавтра Олег Иваныч почувствовал себя настолько хорошо, что смог наконец сесть на каурого. Поехал на Софийскую сторону.
Тихо было кругом, на бледно-голубом небе светило - не грело - солнце. Плоское, холодно-желтое. Кое-где на улицах, а больше во дворах да на крышах лежал первый, выпавший не так давно, снег. На мосту лаялись, задираясь, торговки-разносчицы, внизу чернел Волхов - не замерз еще, не заткался льдом, да и рановато, чай, было для льда-то.
Феофилакта не было, в монастырь свой Никольский Вежищский отъехал. Варсонофий и Пимен приняли Олег Иваныча приветливо. На лавку пред столом усадив, потчевали белорыбицей, да кашей, да пирогами, да заедками всякими. Пимен даже ближе подсел, ключник владычный. Подливал рейнского, просил, чтоб прежнего зла не помнил. Поруба-то... Махнул рукой Олег Иваныч, рейнского выпив, - поруб так поруб, черт с ним, дело пустое, прошлое... О нынешних бы сейчас потолковать, о боярине Ставре...
Варсонофий и Пимен, не сговариваясь, закивали головами. Не нравился им давно боярин Ставр, ох, не нравился. Слишком независим был да знатен. Услыхав историю о часовне, сомнительно покачали головами. Вряд ли получится что с судом-то... Не тот человек Ставр. Да и посадник ему симпатизирует, Борецкой Димитрий, Марфы Борецкой, боярыни, сын. Князь Шуйский, Василий Васильевич, - не симпатизирует, да вот уехал, на Заволочье... Так что с судом - вилами по воде писано... Хотя попробовать можно. По просьбе Олега послали воинов за длиннолицым, в поруб. Пока ходили, отлучился к Ионе болезному Варсонофий, духовник. Плох был, Иона-то, ох, плох! Хоть и не подсыпал ему яду Гришаня, так, может, другие кто нашлись? Кто знает...
Ушел Варсонофий в покои
Олег усмехнулся. "Подостойнее люди...". Это уж не на себя ль намекает ключник?
А Пимен между тем продолжал. Покончив с критикой Феофилакта, принялся за Варсонофия. Вот как? Олег-то Иваныч, по неведению своему, отчего-то считал их двумя-сапогами-парой. Ан нет! Тут все намного хитрее, оказывается.
Варсонофий-то вокруг Ионы оводом вьется, выгоды свои выгадывает. Да и сребролюбец изрядный - когда-то финансировал неудачную экспедицию ушкуйника Олексы. Теперь - ни Олексы, ни денег. А недостачу покрывать надобно. Вот и метит на место владыки. Оба они хороши, что Феофилакт, что Варсонофий. Феофилакт к тому ж еще и жаден. Вот сколько он, к примеру, Олегу Иванычу платит? Ага! То-то же! Другое дело, он, Пимен. Не служба у Пимена будет рай чисто! Все будет, что похочет Олег Иваныч... ну, а уж ежели не похочет, тогда...
Маленькие глазки ключника с угрозой зыркнули из-под кустистых бровей. Видно было - старец привык к беспрекословному исполнению всех своих приказаний. Олег Иваныч вздохнул и задумался.
Пимен не торопил, прохаживался рядом. Думай, думай, Олег Иваныч, думай.
К вечеру ближе отозвал в уголок Варсонофий. Оглянулся, провел коридорами в келью. Скромна келья, темновата - а иконостас богатый: тут и Господь, и Троица, и Николай Угодник, и святые Варфоломей, да Георгий, да Дмитрий. Пред иконами лампадки горят благостно. Поклонясь, сотворил Варсонофий знаменье крестное, дверцу аккуратно прикрыл. Перекрестился и гость, опустился на лавку, ждал.
– Феофилакт, протодиакон Никольский, Вежищский игумен, властолюбив вельми, - без предисловий начал инок.
– Того вместо, чтоб делами духовными услаждаться...
Олег Иваныч вздохнул - и этот туда же...
Понеслось по новой. И Феофилакту досталось, и Пимену - пожалуй, больше. Оказывается, вот кто ушкуйника Олексу в поход снаряжал - Пимен, не Варсонофий вовсе. И к униатским-то попам хочет переметнуться Пимен, и чуть ли не католик в душе... В общем, много чего наговорил Варсонофий и про Пимена, и про Феофилакта, и про Филиппа, митрополита Московского... Интересно было послушать. Под конец, как водится, предложил свою искреннюю дружбу. В обмен на возможно понадобящуюся помощь. Какого рода - не сказал, впрочем, и так понятно было.
Олег Иваныч слушать долго не стал - кивнул, ладно, мол, поможем, чем можем. Никаких денег брать не стал, сказал, что игумен прознать может. Покивал довольно Варсонофий, на жизнь свою посетовав. Вот, мол, молишься дни напролет Господу, а в это время эти... Эти - это Феофилакт с Пименом, естественно.
Выйдя из коридора, столкнулся в дверях с Пименом.
Немедленно утащив Олега Иваныча в сторону, ключник вопросительно качнул головой. Как, мол, подумал?
Подумал, подумал... Денег пока не надо - про то Феофилакт прознать может. Благодарить тоже не стоит, после видно будет.