Синеволосая ондео

Иолич Ася

Он засмеялся ещё громче и заразительней, и она схватила его и прижала к себе.

– А вот я сейчас тебя как защекочу!

Она пощекотала его и подбросила слегка, и он хохотал ещё громче. Аяна смеялась вместе с ним, пока из соседней комнаты в стенку не постучали.

В пути прошла ещё неделя. На двух постоялых дворах ей отказали в выступлениях, и одну из ночей она провела в каком-то сарае у дороги, кутаясь с Киматом в одеяло и так толком и не поспав.

С каждым днём её продвижение на запад замедлялось.

Ветер становился всё холоднее, и Кимат постоянно горько плакал из-за того, что ему дуло в лицо.

– Мой маленький, – со слезами на глазах уговаривала его Аяна. – Ну потерпи. Ну хотя бы до ближайшей деревни!

Деревня встретила её на склоне холма, небольшая, подпиравшая серо-рыжими черепичными крышами серое низкое небо. Дорога не проходила через неё, а вела мимо, и Аяна сначала сомневалась, но порыв ветра подтолкнул её в спину, и Кимат заплакал.

– Ладно. Ладно! – воскликнула она, очень точно повторяя раздражённый тон Верделла и сразу же погружаясь в болезненные воспоминания о нём. – Пошли, Ташта. Инни.

Дома взбирались до самой вершины холма, и она тоже доехала до самого верха. Отсюда в другую сторону спускались ухоженные участки и небольшие поля, дальше внизу серенькой лентой среди кустов и деревьев змеился ручей, а за ним – луга, холмы и рощи, изрядно поредевшие к концу ноября.

Деревенька была маленькая, домики – тоже скромные, с небольшими окошками, которые закрывались ставнями.

– Ну что, пойдём искать, где остановиться.

Вывесок тут не было, и она спешилась и наугад постучала в первый попавшийся дом. Узкая деревянная дверь приотворилась. Оттуда выглянула пожилая женщина в тёмном переднике.

– Да? – удивлённо спросила она. – Ты к кому?

– Я ищу ночлег. Постоялый двор, трактир или харчевню с комнатой.

– У нас нет, – пожала плечами женщина. – Дальше по дороге большая деревня, там станция перекладных лошадей и постоялый двор.

Кимат снова захныкал, и женщина заглянула Аяне за спину.

– У тебя ещё и маленький... На таком ветру. Ну ладно, что с тобой делать. Проходи. Погрейся.

Аяна зашла, оглядываясь, в небольшой дом. В открытом полукруглом очаге у стены потрескивали поленья, бросая блики на оштукатуренные стены, а у основательного деревянного стола, довольно старого на вид, теснились шесть стульев.

– Я выпущу его? – спросила Аяна, показывая за спину.

– Конечно. Интересный у тебя способ его возить...Ты давно в дороге?

– С утра.

– Тогда сначала поставь свою лошадь во двор.

Аяна кивнула, и женщина показала ей, как завести Ташту во двор через боковые ворота.

– У вас можно будет переночевать? Я заплачу за постой.

– У нас негде. Только если на полу на кухне.

– Айво!

Из сарая вышел седой мужчина, с подозрением глядя на Аяну.

– Тайвелл! Девушка ищет ночлег.

– У нас нет места. У нас

две комнаты наверху, в одной живём мы, во второй – сын с женой и детьми.

– Пойдём в дом, – сказала Айво.

– Твоя жена сказала, что у вас нет постоялого двора, – сказала Аяна, когда они зашли в дом, и она наконец выпустила Кимата на пол.

– У нас нет. У нас очень маленькая деревня. Ближе к городу станция перекладных. Там можно снять койку, – задумчиво сказал Тайвелл, глядя на Кимата. – Как тебя зовут и куда ты едешь? Почему у тебя такие волосы?

– Меня зовут Аяна. Я еду в сторону Чирде, – сказала Аяна. – Волосы случайно покрасила. Это смоется.

– Чудное имя. Далеко ты забралась от дома.

– Да. А чем занимаются ваш сын с женой и внуки?

– У нас корова и овцы. Ниже по склону ещё сарай. Мальчишки приглядывают за скотом. Невестка прядёт и вяжет тёплые вещи на продажу, а сын ходит за дровами, на охоту, рыбачит в реке и чистит хлев. Летом, конечно, больше работы. У нас огород и поле. А ещё несколько деревьев олли.

– Олли?

Айво удивлённо посмотрела на неё.

– Ты не знаешь, что такое олле? Откуда ты приехала?

– Я издалека.

– Олли – это деревья с плодами, из которых мы отжимаем масло. У нас в деревне для этого отдельный дом с давильным устройством. А издалека – это откуда?

– Из-за Фадо.

– Из-за Фадо? А что там?

– Там степь, – сказала Аяна, и лента затрепетала на ветру под выцветшим небом, над запахом трав. – Там столько всего, что так сразу и не рассказать.

– Знаешь, мне кажется, мы найдём место. Тайвелл! Давай-ка вынем вещи из кладовой и распределим по комнатам, – сказала Айво, и её муж кивнул.

Утро начиналось с темноты и стылости. Аяна тёрла глаза, лёжа в своей маленькой каморке на втором этаже, и постепенно погружалась в запахи этого небольшого дома, приютившего её на время. Кимат спал, тихо посапывая, крепко, как и всегда по утрам, и снаружи за приоткрытой дверью слышались острожные шаги и хихиканье мальчишек.

– А ну, тихо! – шикнула Иллен. – Маленького разбудите!

Мальчишки снова захихикали.

– Это что у тебя? Зачем тебе гвоздь и камень? Ты куда собрался?

– Ну мам! Это мне нужно!

– Мам, отдай ему, нам это нужно... для дела!

– Ладно! Идите, побегайте! Надень шапку, Натилл!

Аяна потянулась и размяла тело, затёкшее от жёсткого, комковатого матраса.

– Не переживай, Иллен, – сказала она, выходя из каморки и зашнуровывая платье. – Его так просто не разбудить.

– Я знаю. За две недели-то я уже поняла. Такой он у тебя спокойный! Только мальчишкам об этом знать необязательно. Иногда, знаешь, так хочется тишины. А тут такой предлог! Ну что ты смеёшься! С таким количеством сестёр и братьев тебе, наверное, известно. Пойдём, поедим, пока каша горячая.