Синие лампы темного мира
Шрифт:
«...В две тысячи семьдесят пятом рядом с памятником Е. Л. Голицкому была установлена стела, посвященная подвигу третьей отдельной бригады. Каждый год, в день смерти капитана Нерко там проходит возложение венков. В музее неподалеку открыта экспозиция…»
– К черту, - не выдержала Сан.
У них было еще полтора часа до отбоя, и девушка просто не знала, чем себя занять. Днем Михайлов потащит новичков в настоящее патрулирование. Все их прогулки в радиусе километра от штаба – детский лепет, по сравнению с предстоящим заданием. Так, во всяком случае, говорил сам капитан. Сан не очень-то верила в эти запугивания, но расслабляться не стоило. Даже учитывая,
После случая в лаборатории они с Маратом больше не разговаривали. И дело было вовсе не в занятости, им же раньше удавалось как-то выкраивать для встреч несколько минут. Но в глазах лейтенанта отразилось тогда нечто, от чего Карпатова бежала куда подальше. Ужас. Она, хрупкая девятнадцатилетняя девчонка пугала Марата больше Йорика и всего его племени. Сначала друг замер, не своим, слишком высоким голосом выдавил шутку о талантах Сан, после чего быстренько вытолкал ее из камеры. И хоть Алиев при коротких встречах в коридорах старался вести себя так, будто ничего не случилось, охотница знала – их беззаботные свидания на крыше закончены.
Сон пришел под вечер. Бестолковый, тягучий, но вполне безопасный. В нем Сан куда-то летела и с кем-то сражалась. Вполне логично, всю предыдущую ночь им пришлось отрабатывать приемы рукопашного боя. У девушки до сих пор сильно болело разбитое колено, но в медпункт она не пошла. Лучше немного потерпеть, чем снова наталкиваться на непонимание и страх в чужих глазах.
А потом полеты и сражения прервались. Но не тьма поглотила юною охотницу. Она вдруг обнаружила себя посреди родной улицы. В нескольких шагах справа возвышался многоквартирный дом, в котором девушка родилась и выросла. Солнце лениво карабкалось по небу, похожему на застиранное покрывало. Некогда ярко-синее, а теперь имевшее нездоровый сероватый оттенок. Тонкие лучи пронзали воздух, но тепла не давали. Или это Сан превратилась в бетонную глыбу? Она почувствовала, как свет проникает через кожу, под кожу, и сердце вновь начинает биться. Заиндевевшие мышцы обретают прежнюю подвижность и силу.
Сжать пальцы, разжать. Вздохнуть, не чувствуя ни одного аромата. Ничего не чувствуя. Будто все нервы вынули, оставили лишь ту часть мозга, что отвечает за слепой анализ окружающей среды. Оставили даже не животное начало, а что-то совсем уж древнее, бесстрастное, не видящее разницы между прекрасным и отвратительным, принимающее удовлетворение за счастье.
Карпатова сделала первый шажок. Ветер, метавшийся среди зданий, стих. Ничто теперь не нарушало тишины, так что удар ботинка по камешку прозвучал для нее громче выстрела из УВ. Девушка встрепенулась, оборачиваясь. Рядом с крыльцом стояла тварь. Не черная, не опутанная дымкой, а пепельно-серая. Такая же появилась на другой стороне улицы. Пожиратели выходили, один за другим, поодиночке и группами. И Сан поняла: это не твари – люди, а она сама стоит среди них на шести чешуйчатых лапах.
«Проснись, просыпайся же!»– кричал рассудок.
Но охотница не слышала его, или не хотела. Ей было комфортно. Она наслаждалась льющимся с вышины светом, выпивая его, словно морковный сок из бумажного пакетика. Хлюп-хлюп… И тело наполняет легкость. Хочется бежать, скользить среди разноцветных теней. Кто сказал, что они все одинаковые? У каждой свой собственный оттенок, десятки, тысячи. Просто надо найти свою, спрятаться в ней, разлечься, как турист на шезлонге и потягивать из трубочки свет.
«Давай, Сан, не бойся, ты была рождена
– Сан, Александра!
– Девушка непонимающе разлепила веки. Глаза горели, словно под веки сыпанули песку. Над ней склонился недовольный Михайлов. – Какого хрена?! Ты уже пять минут как должна быть на построении, живо одевайся!
– Будильник…
Сан приподнялась на локтях, посмотрела на маленькие часики на тумбочке рядом с койкой. Те добросовестно разрывались трелью, отчаявшись разбудить хозяйку. Как же ей все это надоело! Капитан даже не дернулся, когда рядовая в одних трусах и майке вылезла из-под одеяла. Как стоял со скрещенными на груди руками и мордой-кирпичом, так и остался. Только шрам на лице приобрел угрожающий багровый оттенок.
– Жду тебя во дворе, - бросил Михайлов.
– Все тебя ждут!
Вранье. К тому времени, как девушка спустилась во всей экипировке на плац, на нем стояло лишь шестеро. Старшие товарищи, по-видимому, тоже любили поспать подольше. Коротко кивнув Жильцову, Сан встала на свое место.
«Только военные и дурачки строятся по росту!» - однажды выдал Владлен. Интересно, а одно может сочетаться с другим? Судя по некоторым отдельно взятым капитанам – вполне. Александр чеканным шагом прошелся от одного края ряда до другого, в который раз повторяя заученную проповедь на тему «Что не должен делать салага в свое первое патрулирование, если не хочет, чтобы оно стало единственным».
Устав охотники учили на отдельных занятиях, иногда повторяя некоторые выдержки из него вместо наказания. Не уложился в норматив по бегу – выложи параграф номер восемь «о моральных качествах личного состава». Не смог взобраться с первой попытки по веревке на стену при прохождении полосы препятствий – рассказывай об особенностях иерархии в подразделении уничтожителей. Вот и теперь Александр остановился напротив подчиненной и произнес:
– Ну, что, рядовая Карпатова, будьте добры, напомните остальным, что Устав говорит о дисциплине. Давайте, мы слушаем.
– Охотник обязан тщательно следить за своим распорядком… - начала Сан.
– Нет, не надо. Дальше, об опозданиях.
– Охотник обязан быть всегда готовым к несению своей службы, независимо от времени суток, - набрав в грудь побольше воздуха, приготовилась к долгой речи девушка, но ее снова прервали:
– А какого лешего я должен тебя самолично из постельки поднимать?! – взвился Михайлов. – Тебя заранее предупредили о том, что в восемь нуль-нуль мы все собираемся здесь. А теперь посмотри на часы. Сколько? Ну, ты что, цифры путаешь? У тебя дислексия или слабоумие?
– Восемь сорок три, - пробормотала Сан.
– Вот именно! Ладно, - уже спокойнее бросил капитан. – С этим разобрались. У нас еще пятнадцать минут, чтобы проверить оборудование. Все взяли в техническом отделе рации? Отлично. Надеюсь, пользоваться ими умеете?
– Капитан, капитан, улыбнитесь! – донесся до новичков мужской голос. Из административного корпуса, вразвалку выползали охотники.
– Грецкий, ты ужасно фальшивишь, - усмехнулся один из них, толкая певца локтем под ребра. Но стоило им ступить с крыльца на асфальтированную площадку, как всякая веселость тут же пропала. Охотники сразу подтянулись по стойке смирно и принялись докладывать: - Товарищ капитан, подразделение по Вашему приказанию прибыло. Разрешите встать в строй!