Синие лампы темного мира
Шрифт:
– Это зарийская шлюпка, - ответила не немой вопрос товарищей Вера.
– Надо спрятать ее. Хорошо, что Мо приземлился здесь. Несколько сот метров в сторону, и эта штуковина проломила бы крышу музея. Напугал бы Лидию… как ее там, - нервно захохотал Кир. Остальные не разделили его шутки.
Хоть шлюпка и выглядела довольно легкой, но даже совместными усилиями троих мужчин ее не удалось сдвинуть с места. Ян задумчиво почесал макушку. Нельзя было оставлять капсулу вот так. То, что до нее еще не добрались местные, могло считаться чудом. Но что можно сделать с такой махиной, не имея даже лопат?
– Активатор… - нахмурившись, произнесла девушка. – В десантной
– Похоже, эти зарийцы не особенно доверяли кабетам, - вздохнул Расул.
– Не знаю. Проблема еще и в том, что капсула сдвинулась не только в пространстве, но и во времени относительно своего первоначального маршрута. И я не могу точно сказать, как она себя поведет, если мы даже найдем этот активатор. Может, взорвется. Или перенесется в другой век. Господи, если бы Мо был здесь… - Вера умолкла.
– Тыкать во все кнопки подряд тоже не вариант, - согласился Еременко.
– Вера, посмотри на меня, - неожиданно развернув к себе девушку, заговорил Ян. – Мы почти на финише. Если бы не ты, мы бы не прошли этот путь. Я не знаю, как тебе это удалось, но ты должна еще раз воспользоваться этим… даром… своей интуицией… Хочешь, мы отойдем подальше? Будем ждать, сколько понадобится. Да?
– Не нужно, - Вера кивнула, пытаясь нащупать в себе кончик невидимого клубочка-поводыря.
Нерко отступил назад, жестом приказывая своим подчиненным молчать. Не сразу пришло понимание к Ян-капитану. Сначала он думал, что все дело в связи Мо и рядовой Матвеевой, в ее «правильных» мозгах. Но даже она не могла объяснить всего, всех странностей. Вера словно предвидела события, вовремя поворачивая налево, когда все указывало, что им следует двигаться в противоположную сторону. Останавливала их там, где нужно было остановиться, торопила тогда, когда они переставали успевать.
Когда цепкая рука Веры спасла мужчин от городского патруля, это еще можно было считать совпадением. Но затем таких совпадений стало набираться все больше и больше.
«Пойдем, глупо ждать автобус», - нервно оглаживая кобуру пистолета, недовольно произносит капитан.
«Погоди. Еще минута, Ян», - откликается Вера. Не просьба – почти приказ. Автобус выкатывается из-за поворота дороги, сияя синими маячками.
Они молча выходят из салона. Девушка молча преодолевает три ступеньки, потом оборачивается к командиру и бросает:
«Приготовь три сотни»
«Зачем?» - удивляется тот.
«Меня будут звать Оля», - совсем уж непонятно отвечает рядовая.
Двадцать минут спустя патлатый парень Миша довольно прячет три помятые купюры в карман и записывает новых постояльцев: «Владислав Сергеевич Коганов… Ольга Николаевна Дробенко».
«Вера, куда пойдем? Тут есть магазинчик специально для туристов…» - начинает Кирилл, утыкаясь в план крытого рынка «Полянка». Подруга уверенно качает головой:
«Нет,
«Это же на другой стороне!» - Расул не часто говорит, тем более, возмущается. Но Вера пропускает такое редкое событие мимо ушей. Она просто отворачивается от стенда с планом и поудобнее перехватывает ручку чемодана.
Охотница и сама не понимает, что делает. Почему поступает именно так, а не иначе. Вопреки, но неизменно – правильно. Только один раз ее интуиция (дар, предчувствие) дает сбой. Вера растерянно смотрит на лежащего на сидении Мо. Глупая улыбка застыла на его лице. Он весь – как древнегреческая статуя – идеален в своей неподвижности. Светлые кудряшки сбились на одну сторону, руки безвольно повисли на подлокотниках.
«Давай обнимемся, Ве-ра. В последний раз!»– Вот как это выглядит.
А потом рядовая Матвеева изо всех сил жмет на спусковой крючок, словно хочет вместо пуль выжать обратно жизнь кабета. Но оружие может сеять только смерть, и Мо не воскресает. Он продолжает улыбаться и беспомощно тянуть к ней руки.
Все это проскакивает в голове охотницы, пока она стоит рядом со шлюпкой. Ей было страшно, да. Черная тупая морда искажается злобой, когда первая пуля прошивает чешую на плече. Вторая попадает ровнехонько в треугольник между глазами. Пожиратель продолжает еще какое-то время стоять, но первыми сдаются лапы, подгибаясь и увлекая остальное тело вниз. Страх и ненависть – единственные чувства, оставшиеся в Вере. Страх, ненависть, но не удивление. И позже, стоя над могилой кабета, она не испытывает растерянности, только усталость и скорбь.
«Если ты знала все наперед, - сама себе задает вопрос девушка, - почему не предотвратила?»
Ответа нет. Слепое шествие, заученный танец. Когда-то, возможно, каждое движение в нем что-то значило. Поворот головы, касание ладоней имели смысл, а их сочетания рассказывали посвященным целые истории. Но сейчас Вера просто повторяет их, потому что так требует этикет.
«Музыка стихает, пора раскланиваться», - шепчет Вере внутренний голос. И она почти не обращает внимания на то, что приходит он извне.
– Зеленый рычаг прямо над люком.
– Что? – Ян оказывается рядом и девушке приходится повторить.
– Активатор находится прямо над люком, такой небольшой зеленый рычаг. Просто потяни его вниз. Не бойся, ничего не взорвется.
– Значит, зарийцы кое-что рассказали Мо? – улыбается Кирилл.
– Да, - пытается повторить улыбку охотница. Не говорить же, что знания кабета тут совершенно не при чем.
«Кому-то надо лезть туда», - пожатие плечами все еще выходит у юного инопланетянина несколько дерганным. Как у больного ДЦП или синдромом Таурета.
«А если что-то пойдет не так?» - не уточняя, что именно имеет в виду, беспокоится Ян. Но получает успокаивающий взгляд карих глаз.
«Все нормально, Ян-капитан. Это же десантная капсула, а не атомная бомба», - впервые шутит Мо. Еременко заливается смехом, и даже Вера не удерживается от смешка. Кабет сбрасывает чужой облик, хватаясь всеми четырьмя конечностями за стенки шлюпки. А потом начинает методично щелкать приборами. Внутри «бочки» сначала загораются разноцветные огоньки, потом из ее глубин начинают доноситься звуки, похожие на речь. Очень плавную, в которой больше гласных, чем согласных звуков.