Система современного римского права. Том IV

фон Савиньи Фридрих Карл

Итак, если предъявляли иск о капитале, этот иск не мог погасить совершенно отличный от него иск об уплате процентов, т. е. последний не передавался на рассмотрение in judicium иском о возврате капитала.

Новация, заключающаяся в литисконтестации основного иска, не могла погасить проценты, уже подлежащие уплате, поскольку они не были бы погашены даже путем выплаты капитала наличными. Другим, притом спорным, вопросом является вопрос о том, делала ли новация основного иска невозможным возникновение новых процентов, а именно в течение всего срока разбирательства. Это можно было бы утверждать с некоторой видимостью, поскольку процентное обязательство обладает акцессорным характером; итак, если новацией погашено требование по основному капиталу, то тем самым, кажется, прекращено и акцессорное набегание процентов на будущее время. Однако по следующей причине следует утверждать обратное.

Помимо процентов существуют некоторые другие акцессорные по отношению к основному обязательства, а именно залоги и поручительства. Все эти акцессорные обязательства действительно уничтожаются благодаря настоящей договорной новации, а также благодаря выплате наличными. Если же попытаться приписать такой

же результат процессуальной новации, заключающейся в литисконтестации, то истец попадал бы в невыгодное положение вследствие литисконтестации, однако она предназначена для того, чтобы дать ему выгоду. Поэтому акцессорные обязательства не уничтожаются вследствие литисконтестации. Для залога об этом сказано прямо [241] . Для процентов (что здесь важно) это будет немедленно доказано посредством рескрипта Севера. Только при поручительствах дело обстоит иначе, но не из-за новации, а по совсем другой, более глубокой причине, которая оказывала влияние также в тех исках, в которых литисконтестация не была связана с новацией. Иск против поручителя и иск против основного должника имели одну и ту же Intentio, т. е. был ему идентичен (даже если не по названию лиц, то объективно), и поэтому главный иск в то же время передавал на рассмотрение in judicium и погашал иск против поручителя. Это положение подтверждается Цицероном и действовало вплоть до Юстиниана, который прямо отменил его [242] . Аналогичная причина не возникала в случае процентов, поэтому их набегание не прерывалось литисконтестацией по основному иску.

241

L. 11 pr., § 1 de pign. act. (13. 7); L. 13, § 4 de pign. (20. 1). Точно так же дело обстоит и с privilegium dotis et tutelae (L. 29 de nov. (46. 2), где одновременно высказывается общее основание).

242

Cicero, Ad Att. XVI, 15; L. 28 C., de fidejuss. (8. 41). Келлер рассматривает это положение подробно и основательно в § 52, где у него приведены все относящиеся к этому свидетельства источников.

Кроме того, если предъявлялся иск об уплате процентов, то тем самым передавалась на рассмотрение in judicium и погашалась стипуляция о процентах, стало быть, как о подлежащих уплате, так и об ожидаемых в будущем, поскольку и те, и другие основывались на одной стипуляции, которая как обязательство образовывала одно целое. Судья действительно выносил решение о подлежащих уплате процентах, принимать решение в настоящее время о будущих процентах у него не было основания, а поскольку иск о них был погашен, то эти будущие проценты утрачивались навсегда. Чтобы предотвратить эту опасность, истец должен был добавить к своему иску оговорку «cujus rei dies fuit» [243] .

243

Gajus, IV, § 131.

Эти положения необходимо было предпослать ради того, чтобы подготовить к объяснению следующего важного фрагмента, который всячески понимали неправильно:

«Judicio coepto, usurarum stipulatio non est peremta; superest igitur, ut debitorem ejus temporis quod non est in judicium deductum convenire possis» [244] .

Первое предложение этого фрагмента прямо подтверждает только что высказанное утверждение, что предъявление иска о капитале не приводило к погашению и новации стипуляции о процентах, стало быть, не уничтожало эту стипуляцию. Второе предложение связывает с этим вывод, что даже после предъявления иска о возврате капитала все еще можно предъявить отдельный иск об уплате процентов. Это последнее, однако, с ограничением: если иск о подлежащих ныне уплате процентах не был погашен ранее предъявленным иском о взыскании процентов. Подобное погашение иска отсутствовало, если иск об уплате процентов вовсе еще не предъявляли или же в ранее предъявленном иске об уплате процентов использовали вышеназванную оговорку, чтобы предотвратить погашение процентов, возникающих в будущем [245] .

244

L. 1 C., de jud. (3. 1) Севера и Антонина.

245

Майер (Mayer, Litiscontestation, S. 35–38) утверждает, вопреки высказанным здесь положениям, что иск о капитале вследствие новирующего эффекта литисконтестации разрушал дальнейшее набегание процентов. При этом он путает погашение и новацию, а также не различает два разных иска: о возврате капитала и об уплате процентов и необоснованно утверждает практическое различие между залогами и процентами, а затем эту трудность, созданную им самим, пытается остроумно устранить путем различения древних и новых институтов права. Его главное доказательство заключается в L. 90 de V. O. (45. 1), где для случая poenae stipulatio (формы, отличающейся от сделки о процентах, однако с аналогичной целью и результатом) совершенно правильно утверждают то же самое, что в L. 1 C., de jud. сказано для процентов. В этом он усматривает скрытый намек на то, что в случае процентов силу имеет обратное, т. е. совершенно произвольно привносит в отрывок argumentum a contrario.

* * *

Для того чтобы можно было полностью закончить учение о процессуальных процентах, осталось кратко привести мнение новых авторов о состоянии этого учения в современном праве.

Недавно некоторые новые авторы полностью отвергли допустимость процессуальных процентов, поскольку они их не только отрицали, но и игнорировали. Они исходят из того, что поводом для правового

спора не могут быть никакие иные проценты, кроме пени за просрочку. А поскольку литисконтестация не обосновывает просрочку (с чем я также согласен), то процессуальные проценты, т. е. проценты, которые обосновывались бы литисконтестацией как таковые, вообще не могут встречаться. В особенности они невозможны в stricti juris контрактах, поскольку в них вообще не разрешается пеня за просрочку [246] . Практически важное в этом мнении заключается не в том, что хотят не допускать название процессуальных процентов, а говорить только о пене за просрочку, а скорее в том, что во всех случаях, в которых отсутствуют особые условия просрочки, проценты вообще не должны иметь силу.

246

G"oschen, Vorlesungen, Bd. 1, S. 478; Madai, Mora, S. 369–373; W"achter, H. 2, S. 54, 55; H. 3, S. 24.

Защищаемое здесь мнение, напротив, во все времена имело множество приверженцев. Собственно говоря, к ним относятся все авторы, которые для римского права утверждают действительность процессуальных процентов в строгих исках (§ 270). Под этим они действительно подразумевают общую действительность процессуальных процентов вообще в общем праве, ведь именно Хубер ссылается на современную практику в подтверждение своего мнения. Кроме того, некоторые другие авторы с чисто практической позиции высказались за принятие процессуальных процентов как таковых [247] .

247

Bayer, Prozess, S. 233, 234; Linde, Prozess, § 200, Note 5. То, что они считают началом инсинуацию, а не литисконтестацию, ничего не меняет в сути дела. Об этом изменении начального момента поговорим отдельно ниже.

В Высшем апелляционном суде Любека, который свидетельствует о практике четырех вольных городов, процессуальные проценты признаны вообще, а именно с момента инсинуации иска. В этом судебном округе встречается один случай, в котором особенно четко проявляется своеобразный характер процессуальных процентов, отличающихся от пени за просрочку. В Гамбурге (по крайней мере согласно мнению некоторых авторов) пеня за просрочку равна 5 %, а процессуальные проценты – 6 %, так что в случае просрочки, действительно существовавшей до начала правового спора, проценты увеличиваются на один процент благодаря инсинуации [248] .

248

За это письменное сообщение я благодарен моему другу Блуме.

Ревизионная и кассационная палата Берлина, которая в качестве Высшего апелляционного суда для бывших земель герцогства Нассау принимает решения по общему праву и общему процессу, регулярно выносит решения о процессуальных процентах с момента инсинуации [249] . В мотивировочной части одного решения от 1832 г. по особому поводу был прямо признан своеобразный характер процессуальных процентов как отличающийся от, возможно, уже ранее существовавшей пени за просрочку.

249

Момент начала набегания процентов указывают по-разному: с инсинуации, с вручения искового заявления, с иска. Повсюду подразумевается инсинуация.

Такая же практика встречается на юридическом факультете Берлинского университета, который в качестве коллегии, правомочной выносить решение, также обязан выносить решения для земель, в которых действует общее право [250] .

Прусское законодательство полностью следует за высказанными здесь нормами общего права – только процессуальные проценты не отличаются словесно от пени за просрочку, а трактуются как ее отдельный случай, который, однако, всегда должен наступать при любом денежном требовании, если случайно ранее не набегала пеня за просрочку. Ведь просрочка возникает во внесудебном порядке, а посредством нее – требование выплаты процентов благодаря наступлению заранее оговоренного срока платежа или, если он отсутствует, посредством напоминания [251] . Если подобной просрочки не было до начала спора, то она возникает по крайней мере с судебной инсинуацией иска, и с этого момента начинают набегать проценты [252] .

250

И здесь встречаются такие же варианты, которые упомянуты в сн. 3, однако преимущественно с дословным упоминанием инсинуации, которая и без того по смыслу подразумевается всюду.

251

A. L. R., Th. 1, Tit. 16, § 15, 16, 20, 64, 67, 68; Tit. 11, § 827–829.

252

A. G. O., Th. 1, Tit. 7, § 48(d).

§ 272. Действие литисконтестации.

II. Объем присуждения. b) Уменьшения

Изменениями в предмете правового спора, с наступлением которых может стать необходимым воздействие литисконтестации на материальное правоотношение, являются то расширения, то уменьшения (§ 264). Теперь следует поговорить об этих последних.

В их случае тоже учитываются представленные выше схожесть и взаимодействие трех разных правовых понятий: просрочки, mala fides и литисконтестации, и вследствие этого не только между новыми авторами возникли большие разногласия, но даже в самих источниках римского права нет недостатка в различных мнениях, а также в сомнительных и шатких свидетельствах. Попытаюсь привести те правила, которые согласно беспристрастному рассмотрению и сопоставлению свидетельств источников следуют из них как конечный результат.