Скала альбатросов
Шрифт:
— «Полковнику Джулио Венозе от ее величества Марии Терезии Австрийской по случаю открытия театра "Ла Скала". Милан, август, 1778 год». А я как раз тоже находился тогда в Милане.
— Вот как? — холодно произнесла Арианна.
— Ну да, и знаете, это был очень жаркий август. За всю жизнь не припомню такого палящего солнца в Милане, — добавил он, рассматривая саблю.
— Уж не собираетесь ли оставить саблю тут? — вмешался Антонио.
— Понимаешь, мы ведь должны оставить синьоре какую-то память о нас, — усмехнулся сержант, протягивая ему саблю.
— О да, конечно, — с сарказмом
Сабля с металлическим звоном отскочила от мрамора, но не сломалась. Слуга осмотрелся и стремительно, так что никто не успел помешать ему, просунул клинок между двумя мраморными балясинами на лестничных перилах, нажал и, переломив лезвие, швырнул эфес к ногам Арианны.
— Вот, получите. Теперь сабля принадлежит вашему сыну.
Арианна наклонилась и подобрала остатки оружия.
Между тем вестибюль заполнился людьми. Какие-то мужчины заходили с улицы и выходили из кухни.
— Нашли что-нибудь? — спрашивал у них сержант.
— Нет, ничего.
— Совсем ничего — ни муки, ни фасоли, ни картошки? А под кухонным шкафом искали? Обычно там прячут драгоценности.
— Пусто, сержант.
— А вы что нашли? — обратился сержант к солдатам, вошедшим со двора.
— Ничего особенного, только несколько уток да сено, и мы подожгли его.
Арианна вздрогнула, но сразу же опустила голову. Бесполезно возмущаться. Слава богу, если уйдут, не тронув ее саму.
— У вас нет никаких запасов, синьора?
Она увидела, что сержант зло посмотрел на Антонио. Это он, проклятый слуга, привел их сюда, на виллу «Летиция». Он, исполненный злобы и зависти, направил их в этот дом, не сомневаясь, что они хорошо поживятся тут. Кто лучше него знал виллу?
«Бедный Джулио, — подумала Арианна, — как же ты ошибался, когда уверял, что нужно хорошо обращаться со слугами. Ты по-человечески обходился с ними, и видишь теперь, что получаешь в ответ на свое великодушие». Она опустила голову, чтобы никто не увидел ее слез. И словно сквозь пелену тумана разглядела, что грабители направляются к двери, услышала команды сержанта, стук сабель и цокот копыт удалявшихся лошадей.
Вдруг ее ноздрей достиг резкий запах дыма. Она медленно огляделась — так устала, что даже встревожиться не хватило сил. Она прошла в гостиную и увидела из окна, как взвивается пламя над конюшней. Горело сено. Ничего не поделаешь. Потушить пожар трудно. Нужно хотя бы несколько мужчин. Слава богу, конюшня находилась на некотором отдалении от дома и не было ветра. Вилла «Летиция» могла уцелеть.
И вдруг она с ужасом увидела в открытую дверь, что кабинет Джулио полон дыма. Именно оттуда распространялся резкий запах гари. Она вбежала в комнату и едва не задохнулась. Горели книги. Закашлявшись, она попятилась, но сразу же, зажав нос и рот, опять бросилась в кабинет. Пламя охватило книжный шкаф, освещая комнату тревожными бликами. Дым стоял настолько густой, что ничего не было видно. Слышался только треск огня. Арианна увидела, как языки пламени полезли со шкафа
Она выбежала в столовую, схватила первый попавшийся ковер, что еще оставался в доме — его не забрали лишь потому, что потертый, — и потащила его в кабинет, с шумом роняя стулья Нет, погасить пожар не удастся, в отчаянии думала она.
— Оресте, Марта! — закричала Арианна. — Скорее сюда! Все горит! Боже! Боже!
Вот что оставил ей на память этот бандит Антонио!
Она выбежала из кабинета. В вестибюле в углу возле лестницы лежал Марко, сжимая в руках эфес сломанной сабли. Мальчик лежал с закрытыми глазами и с безмятежным спокойствием на лице. Боже мой, неужели он умер от страха, с тревогой подумала она, но вскоре поняла, что он дышит. Жив!
Она опять бросилась в столовую, схватила другой ковер, облила водой, которую принесла Марта, и, задыхаясь от дыма, потащила в кабинет. Дверь захлопнулась за ее спиной.
Дважды воспламенялись ее длинные юбки, и она гасила их, сбивая огонь руками. Пламя металось вокруг нее по стенам, языки его походили на корчившихся, беснующихся змей.
Дверь кабинета распахнулась, и от притока воздуха пламя взвилось к самому потолку. Арианна зажала рот и увидела, что Марта, кашляя, сбивает огонь чем-то темным и тяжелым, заметила, как она зашаталась. Арианна метнулась к ней, и они вместе стали бороться с огнем. Вдруг Марта повернулась к Арианне и, закричав, ударила ее по спине. Арианна успела только почувствовать, что медленно оседает в ужасный водоворот дыма и мрака.
Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на брусчатке, недалеко от виллы, голова ее покоится на коленях Марты, на испуганном лице которой отражаются отблески огня. Она хотела было тут же подняться, но Марта удержала ее:
— Лежи, лежи. Теперь уже ничего не поделаешь.
— А Марко и Оресте, где они? — еле слышно произнесла Арианна.
— Не волнуйся. Марко здесь, возле меня, спит, завернутый в одеяло. Оресте пошел звать Антониетту с девочкой. Представляю, как они испугались.
— Да, конечно, — согласилась она и облегченно вздохнула, услышав слабый стон Марко. Мальчик жив.
Она взглянула на Марту. Волосы опалены, лицо черное от копоти, но глаза блестят, и она улыбается.
— Ты похожа на форнарину — булочницу, — шепнула Арианна, снова опуская голову ей на колени.
— А ты на трубочиста.
— Зачем ты ударила меня?
— У тебя на спине пылал огонь. Я не ожидала, что ты потеряешь сознание. Впрочем, на тебя свалилось столько бедствий, что не выдержал бы и дуб. Я думала, умру, когда увидела, как вспыхнуло на тебе платье. Очень больно было? — спросила Марта.
— Если полагаешь, будто ты так сильна, что я могла пострадать от твоего удара, то сильно ошибаешься, — заметила Арианна.
Марта посмотрела на нее и рассмеялась.
— Господи, но откуда у тебя берутся силы шутить даже в такие минуты?
— Знаешь, это фра Кристофоро научил меня, что в самые трудные моменты жизни никогда не следует волноваться, а надо сохранять спокойствие, и как только буря минует, нужно найти в себе мужество смеяться. И верить в Бога, — отчетливо произнесла она.