Скиталец. Флибустьерское синее море
Шрифт:
– Здравствуйте. А где мне найти Скворцова Романа? Мне бы к нему пройти.
– К Роману Алексеевичу. Пройди. Бахилы одень и халат накинь.
– Сказала санитарка.
– А где его там найти, девушка?
– Не плутать же по кабинетам.
– На второй этаж поднимешься. По правую руку третья дверь. Там его и найдешь. Если нет, спроси у дежурной сестры. Он с раннего утра здесь.
– Спасибо, - Данька поспешил на второй этаж.
Первая. Вторая, третья дверь. Даня постучал, открыл дверь, переступил порог. Роман сидел за столом,
– Заходи, Даня. Заходи. Здравствуй.
– Привет, Рома. Я тут зашел...
– Данька подумал, ты хромоногий дьявол, знал что я сейчас к тебе приду. И зачем приду, знаешь.
– Чаю выпить?
– Хозяин посмотрел на тумбочку, где стоял чайник.
– Чаю попить. И с подношением. Жертву принес.
– Робость у Дани прошла. Роман не кажется здесь Древним. Санитар при костыле и только.
– Это хорошо. Проходи, клади подношение. На алтарь.
– Роман, улыбаясь, показал на свой письменный стол.
Данька сел на стул и поставил на алтарь подношение.
– Хорошее подношение. Хорошее.
– Рома взял конфеты и кофе и убрал в стол.
– Подношение я принял. Сейчас чайник поставлю.
– Опираясь на костыль, он поднялся, что бы включить электрочайник.
– Это я убрал от соблазна.
– От какого, Рома, соблазна?
– Не понимал Данька.
– Как от какого? Ты полицейским будешь, а древнего преступления не знаешь. Классику не читал.
– Роман рассмеялся.
– Какого преступления, просвети.
– Попросил Данька.
Роман сел за свой стол.
– Вспомни, Авель и Каин, брат его.
– Причем они здесь?
– Они оба принесли жертву богу. Жертва Авеля была принята лучше. Каин позавидовал и убил брата. А если кто заглянет, увидит и позавидует. Каин сказал богу, что он не сторож брату своему, не знает, где тот. А ты этим завистникам даже не брат. И сторожить они тебя не будут.
– Так сразу и убьют?
– Убьют, не убьют, но просигналят куда следует. Все чужими руками сделают. Тебе отвечать за то, что дал, мне - за то, что принял.
– Ромка забавлялся.
– Это было одно из первых преступлений. Сейчас ходит Каин, ждет судного дня. Рассмотрение обстоятельств дела отложили.
Они помолчали. Потом Роман спросил:
– Ты ведь не просто пришел. Не чаю попить. Спасибо, что принес кофе, конфеты. Это пригодится.
– Я поговорить хотел. Спросить кое о чем.
– Так спрашивай.
– А ты любые чудеса можешь? С троллейбусом я видел. А может, что другое?
– Другое?
– Задумался Роман.
– Можно и другое. Был такой Фома. Не верил он в воскрешение. Персты в раны Божьи хотел вложить. Отчего мы не верим в чудеса. Обманывали нас много раз. Я и сам не поверил в то, что я - Древний.
– Так ты не с самого начала не знал правду о себе?
– Еще одно открытие.
– Я преемник, аватар Древнего. До времени я и не подозревал ни о чем. Не в один миг я понял сам себя, свои возможности. Даже сейчас. Но есть, что и без этого
Роман поднялся. Подошел к железному ящику.
– Если ты о том, что бы воду в вино превратить, так какое это чудо. У меня здесь спирт медицинский. Без всяких чудес обойтись можно. У меня там пять литров чуда.
– Я, Рома, не о таком чуде.
– А, - Роман явно забавлялся, - что бы ты хотел?
– Не знаю, оживить кого-нибудь.
– Вот и развеется миф о твоем могуществе.
– Это немного сложнее, но можно. Не всегда это возможно, не всегда следует делать. Не стоит судьбу менять.
– Но ты можешь?
– Не выкручивайся, отвечай. Данька не хотел отступать.
– Могу.
– А еще что можешь?
– Я на днях чудо свершил мимоходом. Пойдем, палата здесь есть с несчастливым числом. Тринадцатая. Лежат там двое. Бедолаги. Плохо им было. Поглядишь. С парнями поговоришь, а то вижу, ты сомневаешься.
– Рома. Я не сомневаюсь. Никаких сомнений. Иначе, зачем я подношение принес.
– Ой, Даня, лукавишь.
– "Фома" верил, но перста в раны Иисуса вложить не постеснялся.
Они пошли по коридору. Казенный коридор, окрашен в унылый синий цвет. Тоскливый запах больницы. Ходят медсестры. Ковыляют выздоравливающие больные. Тягостная атмосфера, подумалось Даньке. Палата номер тринадцать.
– Давай зайдем.
– Сказал Роман, и они зашли в палату.
Небольшая, на одно окно. Грязноватое, мутное. Пара тумбочек, вешалка, две кровати. Двое больных. Какой-то особый запах болезни. Беды.
– Рома!
– Обрадовались парни.
– Заходи.
– Ну, как вы, ребята?
– Сразу видно, Роман здесь частый гость, и желанный.
– Хорошо, Рома.
– У ребят в палате отличное настроение.
– Я думал, мамка приедет, ножки мне оттяпают. Она меня домой заберет. А ты все по-другому повернул.
– Ну, а ты? Удохлики! Ты как?
– Спросил Роман у второго.
– Я? Нынче сам до туалета добрел. Бревном лежал, ниже пояса себя не чувствовал. Сегодня и ноги и таз мой, я чувствую. И это, ну, сам знаешь...
– Парень чуть покраснел.
– Утром почувствовал. Это ли не чудо. За мной не едут, ни дядька, ни сеструха. Не нужен им был такой. А я сам приду, на своих ногах. Им некогда, так я время найду. Оно и правильно, у них свои семьи. А еще на такой девчонке женюсь, все завидовать будут.
– Хватит болтать. Посмотрю на вас.
– Роман подошел к постели первого парня, откинул одеяло. Припухшие синие ступни.
– Вот, уходит гангрена. Думаю, к вечеру все в норме будет.
Как же это, думал Даня, такой молодой, полный сил и мог остаться калекой.
– Видишь, Данька, Роман-шаман камлал. И вылечил.
После осмотра больных они вышли из палаты.
– Так ты, Рома, шаман.
– А как я по-другому объясню? Как рассказать. Не поверят. Шаман - это что-то знакомое. В это и поверить можно. Как в воду, что заряжают на расстоянии. Пойдем кофе пить.