Сквозь тьму
Шрифт:
“Еще одна свора головорезов-убийц, о которых стоит беспокоиться”, - сказал Мандерик, прислоняясь к стволу ели. “Это все, что Альгарве привезла в Грелз - головорезов, убивающих иностранцев”.
“Да”, - сказал Гаривальд: один голос в общем гуле согласия со стороны нерегулярных войск.
Другой боец сказал: “Эти фортвежские ублюдки еще противнее, чем рыжеволосые, их съедают силы внизу”.
“Это плохо, но не так уж и плохо”, - сказал Гаривальд. Люди повернулись, чтобы посмотреть на него, на многих
“В любом случае, есть надежда”, - сказал Мундерик. “Но мы должны показать людям, что можем противостоять сукиным сынам, причинить им боль, когда у нас появится такая возможность.Иначе они просто испугаются и будут делать все, что скажут иностранцы ”.
“Мы подстрелили того парня, просто чтобы поздороваться с ними, типа”, - сказал кто-то, - “а потом они разрушили деревню, чтобы отплатить за это. Что они будут делать, если мы прижмем их как следует?”
“Видишь? Они уже нагнали на тебя страху”, - сказал Мундерик. “Мы найдем время дать им хорошего пинка под зад, посмотрим, что они сделают потом. Если мы сможем подтолкнуть их к чему-то, что все обязательно возненавидят, тем лучше ”.
“Они, должно быть, похожи на стаю диких зверей, со всеми этими волосами на их лицах, о которых люди говорят”, - сказал Гаривальд. На лице у него тоже было много волос; шансов соскрести их было мало, и они были очень редкими. Но он все еще считал себя чисто выбритым, чего не было у фортвежцев.
“Они ведут себя как стая диких зверей, это точно”, - сказал Мандерик. “Судя по тому, что они показали до сих пор, они хуже альгарвейцев”.
“Подлый человек будет держать еще более подлую собаку”, - сказал Гаривальд, а затем, задумчиво, пробуя слова на вкус: “Иногда приходится стукнуть ее поленом”. Он скорчил гримасу. Это не сработало. Вокруг него нерегулярные отряды подталкивали друг друга локтями и ухмылялись. Они знали признаки того, что человек с песней приближается.
Мундерик не дал Гаривалду времени поработать над этим сейчас. Он сказал: “Мы собираемся ударить по ним. Мы собираемся научить их, что это наша местность, и они не могут приходить и крушить все подряд, когда им захочется ”.
Обилот поднял руку. Когда Мундерик указал на нее, она добавила: “Кроме того, с этими проклятыми фортвежцами, избивающими нас здесь, в Грелзе, рыжеволосые могут послать больше своих солдат против наших регулярных армий”.
“Это так”. Мандерик ухмыльнулся ей. “Ты представляешь собой довольно большого генерала”. Большинство нерегулярных войск - во всяком случае, большинство мужчин-нерегулярных войск - тоже ухмылялись и хихикали. Челюсть Обилот сжалась, хотя она ничего не сказала.Большинство мужчин смотрели на горстку женщин, которые присоединились к ним, как на нечто большее, чем удобства, но гораздо меньшее, чем на полноценных бойцов.
В каком-то смысле Гаривальд понимал это. Единственная причина, по которой он относился к своей жене в Цоссене проще, чем большинство ункерлантских крестьян, заключалась в том, что у него была жена с необычайно сильным характером. Но все женщины здесь соответствуют этому списку - и большинство из них прошли через худшее, чем любой из мужчин. Он послал Мобилот сочувственный взгляд. Она, казалось,
Кто-то сказал: “От этих фортвежцев в лесу чертовски мало проку”.
“Похоже, что нет”, - согласился Мундерик. “Я думаю, они даже хуже, чем альгарвейцы. Рыжеволосые ведут себя так, как будто думают, что леса должны быть парками или что-то в этом роде, но фортвежцы, я думаю, половина из них никогда раньше не видели деревьев за все время своего рождения ”. Он ударил одним кулаком по ладони другой руки. “И мы заставим их тоже заплатить за это, как только у нас появится шанс”.
Три дня спустя в лагерь иррегулярных войск проскользнул ункерлантец с сообщением, что фортвежцы вскоре совершат еще одну вылазку через восточную часть леса, ближайшую к Херборну. Гаривальд никогда не видел этого парня, но такое случалось постоянно: люди, которым приходилось работать с альгарвейцами - а теперь и с их фортвежскими приспешниками, - были слишком рады сообщить нерегулярным войскам, что происходит.
“Я нашел как раз подходящее место для засады”, - сказал Мундерик с широкой улыбкой, обнажившей сломанные зубы. Он подошел к Гаривалду и хлопнул его по плечу. “На самом деле, это недалеко от того места, где мы поймали тех рыжих и подобрали тебя”.
“По-моему, звучит неплохо”, - сказал Гаривальд. “Давай сделаем это”.
“Мы это сделаем”, - заявил Мундерик. “И, возможно, Садок сможет наложить чары на проезжую часть, чтобы мы были более уверены, что нас никто не заметит”.
“Да, может быть”, - сказал Гаривальд и больше ничего не сказал. Прежде чем началась битва, король Свеммель послал пьяную развалину мага в Цоссен, чтобы провести жертвоприношения, которые привели в действие деревенский кристалл. Рядом с Садоком, который присоединился к нерегулярным войскам пару недель назад, этот парень выглядел как Адданз, верховный маг Ункерланта. Гаривальд не знал, где и даже научился ли Садок магическому искусству. Он знал, что парень научился немногому, и не очень хорошо.
Но Мундерику нравился Садок: у лидера иррегулярных войск наконец-то появился кто-то, кто мог творить магию, неважно, насколько слабо, а Садок был безрассудно храбр, когда не творил - или, что более вероятно, испортил - магию. Гаривальду он тоже понравился - как нерегулярный. Как маг, он стал хорошим крестьянином.
Во главе с Мундериком нерегулярные войска выдвинулись, чтобы дождаться солдат бригады Плегмунда. Гаривальд слышал о Плегмунде; в какой-то старой песне его называли самым большим вором в мире. По всем признакам, фортвежцы не сильно изменились со времен его правления до сих пор.
Гаривальд не мог бы сказать, было ли выбранное Мундериком место близко к тому, где его спасли. Он сам не так уж хорошо ориентировался в лесу, хотя ему становилось лучше. И тогда он был слишком занят, опасаясь смерти, которая, он был уверен, ждала его впереди, чтобы обращать внимание на окружающее.
Тем не менее, он не мог не согласиться, что место было хорошим. Лесная тропа расширилась и привела к небольшой поляне, по краям которой сгруппировались их регулярные группы. Они могли наказать фортвежцев, которые прыгнули в ловушку. Гаривальд с нетерпением ждал этого.