Сквозь тьму
Шрифт:
Судя по его голосу, шаман действительно был мужчиной. Он говорил на своем родном гортанном языке. Сабрино развел руками, показывая, что не понимает.Шаман попытался снова, на этот раз на янинском. Сабрино покачал головой. Он отвернулся, не желая больше тратить время на варвара. Но старик с удивительной силой сжал его руку и снова удивил его, сказав по-лагоански: “Ты не хочешь, чтобы они это делали”.
Сабрино не владел свободно лагоанским, но он мог понять его и заставить понять себя. Темные глаза шамана впились в него. Внезапно он был точно уверен, о чем говорил старик. Как дикарь
“Заставь их остановиться”, - сказал шаман, сжимая его руку сильнее, чем когда-либо. “Они не должны этого делать. Земля возопит против этого. Я говорю тебе это - я, Джуш, я, кто знает эту землю и ее богов ”. Последнее слово было на его родном языке.
Боги, с точки зрения Сабрино, были более смехотворным чувством. Однако почему-то ему не хотелось смеяться над этим Джушем. Но он снова покачал головой. “Я ничего не могу сделать, чтобы изменить это. Вы, должно быть, разговариваете с бригадиром Зербино. Он здесь командует, а не я”.
Джеуш печально покачал головой. “Он меня не услышит”. Он говорил с большой уверенностью.
“Он тоже меня не слышит”, - сказал Сабрино, что было слишком правдиво.
“Если это дело будет сделано...” Джеуш вздрогнул. Бахрома на его одежде колыхнулась, как на ветру. То же самое сделали несуществующие существа и привязанные к ним ветви. В каком-то ужасном смысле это было захватывающее зрелище.Сабрино только пожал плечами. Если бы он думал, что Зербино послушает шамана, он бы привел Джуша к бригадиру. Но, насколько он мог предположить, старик был прав: Зербино не обратил бы внимания на варвара, который бормотал о богах.
“Что произойдет?” Спросил Сабрино, удивляясь, зачем ему самому понадобились взгляды бормочущего варвара. Потому что ты боишься, вот почему, подумал он. И он был.
“Ничего хорошего”, - ответил Джеуш. “Все плохое. Это не ваша страна. Эти боги - не ваши боги. Ты не понимаешь, что здесь такое еретическое.”Он подождал, не заставит ли это Сабрино изменить свое мнение. Когда этого не произошло, старик с печальной неторопливостью повернулся спиной и медленно пошел прочь.
Он разговаривал с лидером банды Людей Льда. Что бы он ни сказал, это не помешало кочевникам продавать верблюдов альгарвейцам. Однако, как только сделка была заключена, Люди Льда сразу же отправились на юг, вместо того чтобы слоняться по лагерю, выпрашивая милостыню и воруя, как они обычно делали. Сабрино, казалось, был единственным, кто это заметил или заботился.
И его это волновало недолго. Подготовка к нападению на лаго, которое должно было последовать за колдовским натиском, заняла большую часть его времени.Во время отдыха он был в воздухе, следя за тем, чтобы вражеские драконы не пронюхали о новом лагере, полном каунианцев. К тому времени, когда альгарвейские маги объявили, что все готово, он почти забыл о Джуше и его недоразумениях.
Стоя перед своим крылом драконьих крыльев, он сказал: “Предполагается, что это колдовство повергнет лагоанцев в треуголку. Но маги - бандиты, помни, так что у нас может
С громким хлопаньем крыльев драконы один за другим взмыли в воздух. Альгарвейская армия уже была на марше. Остались только маги и достаточно солдат, чтобы охранять и убивать каунианцев. Каждый взмах крыльев его дракона уносил Сабрино все дальше от лагеря, в котором находились блондины, и он был очень рад этому.
Хотя сам он не был магом, он знал, когда началась резня и проистекающее из нее волшебство. Его дракон, казалось, тоже это почувствовал и на мгновение пошатнулся в воздухе, прежде чем прийти в себя. Может быть, Джуш все-таки знал что-то из того, о чем говорил. “Но лагоанцы ловят и похуже”, - пробормотал Сабрино.
Затем он посмотрел вниз на наступающую альгарвейскую армию, посмотрел вниз и вскрикнул в смятении. Он знал, какого рода колдовство творили маги, и теперь он видел, что оно обрушилось не на жителей Лаго, против которых оно было направлено, а на его собственных соотечественников. Под ними зияли трещины, за ними закрывались дыры, пламя сжигало как солдат, так и бегемотов. В мгновение ока альгарвианцы на австралийском континенте превратились из армии в руины.
Сабрино летел еще какое-то время, слишком оцепенев, чтобы думать о чем-то еще. Где-то внизу, на этой замерзшей пустоши, волосатый старик-шаман говорил: “Я же тебе говорил”.
Когда-то, подумал сержант Леудаст, Зулинген не был бы плохим городом для жизни. О, зимой будет холодно, в этом он не сомневался; он приехал с севера Ункерланта, где климат более мягкий. Но это было бы приятно, раскинувшись вдоль Волтера, с множеством маленьких участков леса и парковой зоны и с крутыми оврагами, разбивающими кварталы домов, магазинов и мануфактур.
Но это больше не было приятно. Альгарвейские драконы неделями засыпали его яйцами, и от многих из этих кварталов домов остались одни развалины. Леудаст, на самом деле, не возражал против щебня как местности, на которой нужно сражаться. Здесь было бесконечное количество мест, где можно было спрятаться, и он знал, как воспользоваться этим преимуществом. Солдаты, которые не усвоили этот урок, в большинстве своем были уже мертвы.
Капитан Хаварт указал на север, хотя и был осторожен, чтобы не подставить руку под луч врага, который притаился слишком близко. “Давайте посмотрим, как проклятые альгарвейцы обойдут нас с флангов и окружат кольцами”, - сказал он.
“Посмотрим, кто-нибудь что-нибудь в этом сделает”, - ответил Леудаст, на что его командир роты рассмеялся и кивнул. Люди могли двигаться достаточно свободно. Компания потратила некоторое время на рытье траншей среди обломков, что значительно уменьшало вероятность того, что они загорятся, если будут перебираться с одного участка обломков на другой. Но даже бегемотам было трудно идти там, где не было расчищенных троп среди груд кирпича, камня и сломанных досок.
Хаварт сказал: “Единственное, что они могут сейчас сделать, это напасть прямо на нас и нанести удар. Они быстрее нас. Они более гибкие, чем мы. Благодаря высшим силам они тоже умнее нас. Но много ли пользы приносит им здесь что-либо из этого?”