Сквозь тьму

Тертлдав Гарри

Ванаи кивнула. Они прошли еще несколько шагов. Затем она сказала: “Он думает, ты избавился от каунианской девушки, которую ты когда-то знал”. Эалстан мог только кивнуть. Рот Ванаи сжался. “Мне не нравится, что он подумает о тебе из-за этого”.

“Он подумает, что я сдаюсь, так же, как и он”, - ответил Эалстан.

“Это то, что я имела в виду”, - резко сказала Ванаи. Она сделала еще несколько шагов и снова пожала плечами. “Может быть, это к лучшему. Теперь он не будет думать, что должен удержать тебя, потому что ты с блондинкой.” Эалстану пришлось снова кивнуть. Он ненавидел думать

в таких терминах, но любой, кто этого не делал, подвергал опасности только себя.

Вскоре после того, как они покинули парк, он купил газетный лист, чтобы отвлечь их обоих от тревоги, которую они испытывали, как и по любой другой причине. В газете "Ньюс", конечно, было напечатано то, что альгарвейцы хотели, чтобы фортвежцы прочитали. Обращение короля Мезенцио возглавляло заголовки. “Я хотел добраться до Волтера, и я добился этого”, - прочитал вслух Эалстан. “Мы в Зулингене, потому что это жизненно важный город. Там есть огромный металлургический завод, и это порт для доставки киновари. Вот почему я хотел запечатлеть это, и, знаете, какими бы скромными мы ни были - мы сделали это. Осталось всего несколько крошечных кармашков, и мы достанем и их.Время не имеет значения. Ни один корабль больше не поднимается по Волтеру, и это главное ”.

“Он прав?” Теперь Ванаи казалась обеспокоенной.

Эалстан тоже был обеспокоен. “Надеюсь, что нет”, - сказал он и пожалел, что купил этот выпуск новостей.

Пекка пожалела, что ей пришлось приезжать в Илихарму для ее последнего набора экспериментов. Но вряд ли она могла попросить Сиунтио и Ильмаринена спуститься к Каяни, не тогда, когда они были немощными стариками, а она молодой, сильной и здоровой. В столице также были библиотеки гораздо лучше, чем в городском колледже Каджаани, и лаборатории с более причудливой магической аппаратурой. Поездка имела хороший логический смысл.

Она все еще жалела, что не могла остаться дома. Теперь Элимаки приходилось следить за Уто весь день; она не могла вернуть его Лейно вечером, потому что Лейно учился искусству передовой магии. Пекка знала, как сильно она просила о своей сестре. Я должна найти способ загладить свою вину перед ней, подумала она, не в первый раз, когда ее лей-линейный караван подъехал к складу в центре Илихармы.

Ильмаринен стоял и ждал на платформе, когда она сойдет. “Добро пожаловать, добро пожаловать”, - сказал он, протягивая руку к ее саквояжу. “Если хоть немного повезет, на этот раз мы превратим весь мир в пепел - и тогда мы научим Лагоаншоу делать то же самое”. Его улыбка была широкой, яркой и полной язвительности.

“Ты бы предпочел, чтобы альгарвейцы научились первыми?” Ответила Пекка.Ее волна охватила Илихарму. “Посмотри, что они сделали со старой магией. Если новизна - это то, что мы думаем, и если они узнают об этом...”

Ильмаринен перебил ее: “Мы не знаем, насколько они близки. Мы не знаем, работают ли они над этим вообще. Мы знаем, что лагоанцы найдут какой-нибудь способ обмануть нас, если узнают то, что известно нам.”

“Нет, мы этого не знаем”, - ответил Пекка с некоторым раздражением. “Мы уже проходили по этой лей-линии раньше. И мы знаем недостаточно, чтобы создать новую магию для нас, пока нет. Может быть, лагоанцы помогут нам найти остальное из того, что нам нужно.”

“Скорее всего, они украдут это у нас”, - сказал Ильмаринен.

Вместо

того, чтобы продолжать спорить, Пекка прошла мимо него с платформы к выходу из депо. Это заставило его поспешить за ней и было слишком занято, чтобы жаловаться. Когда он выскочил на улицу, чтобы поймать такси, она мило улыбнулась и сказала: “Большое вам спасибо”.

“Тебе потребовалась бы целая чертова неделя, прежде чем ты ее получил”, - сказал Ильмаринен. Ворчание по поводу одного, казалось, устраивало его так же, как и ворчание по поводу другого. Он повысил голос, чтобы отдать приказ наемному работнику: “Принцип”.

“Есть, сэр”, - сказал парень и щелкнул поводьями, чтобы тронуть свою лошадь.

Рабочие на строительных лесах и в траншеях все еще трудились над устранением повреждений, полученных Илихармой во время колдовской атаки прошлой зимой, но их было меньше, чем во время ее последнего визита. Каждый день все больше и больше куусаманцев поступало на службу к Семи Принцам. Пекка знала это слишком хорошо; каждая ночь, когда она спала одна, напоминала ей об этом.

Той ночью она спала одна в Княжестве, в большей роскоши, чем наслаждалась бы дома. Это не привело ее в восторг. Она бы променяла все это на Лейно, который был рядом с ней, но знала, что ей пришлось бы добираться до Илихармы, даже если бы ее муж остался в своем колледже в городе Каджаани.

Утром в обеденном зале отеля она съела копченого лосося и рулет с кольцами красного лука. Горячий травяной чай хорошо сочетался с деликатесной рыбой. Это также помогло ей защититься от холодного моросящего дождя, который начал накрапывать ночью.

Когда она ела, в столовую вошел мастер Сиунтио в сопровождении высокого рыжеволосого мужчины, который передвигался с помощью пары костылей и одной здоровой ноги. Пожилой маг-теоретик помахал Пекке рукой. “Привет, моя дорогая”, - сказал он, спеша к ее столу. Затем он переключился с куусаманского на классический каунианский: “Госпожа, я имею честь представить вам мага первого ранга Фернао из Лагоаса”.

“Для меня большая честь познакомиться с вами, госпожа Пекка”. Как и любой маг первого ранга, Фернао хорошо говорил на универсальном языке науки. Он продолжал: “Я знаю несколько языков, но, боюсь, Куусаман не входит в их число. Я приношу извинения за свое невнимание”.

Пекка встала и протянула ей руку. Немного неловко Ферна передвинул свой костыль, чтобы освободить свою руку и пожать ее. Он возвышался над ней, но его раны, вежливая речь и узкие, раскосые глаза делали его похожим на человека в большей безопасности, чем он мог бы быть в противном случае. Она сказала: “Не нужно извинений.Каждый находится в неведении относительно очень многих вещей ”.

Он склонил голову. “Вы добры. Я не должен быть невежественным в языке королевства, которое я посещаю. Переписываться с тобой на классическом каунском - это достаточно хорошо, но я должен уметь пользоваться твоим языком лицом к лицу ”.

Пожав плечами, Пекка ответил: “Я достаточно хорошо читаю по-лагоански, но мне не хотелось бы пытаться говорить на нем. И, - она улыбнулась, - когда мы переписывались, нам почти нечего было сказать, независимо от того, сколько времени у нас ушло на то, чтобы это сказать. Не могли бы вы оба присесть и позавтракать со мной?” Другая мысль пришла ей в голову; она спросила Фернао,“ Ты не мог бы присесть?”