Сквозь тьму
Шрифт:
Трасоне, измученный, грязный и горящий изнутри, был не в настроении отступать ни перед кем. “Разрази меня гром, ублюдок, который застрелил командира моего батальона, и я о тебе наслышан. А до тех пор ты можешь пойти и спрыгнуть с прелюбодейных утесов в прелюбодейный Вольтер, мне все равно ”.
Нос Казмиро был почти таким же крючковатым, как у короля Мезенцио. Он посмотрел на Трасоне сверху вниз. “Придержи свой язык”, - сказал он. “Я могу наказать тебя”.
“Как?” Тразоне запрокинул голову и рассмеялся Казмиро в лицо. “Что
Неуклюжий солдат подождал, чтобы посмотреть, есть ли у полковника Касмиро для него ответ. Альгарвейский дворянин протиснулся мимо него вперед, бормоча: “Я избавлю мир от этого ункерлантца раз и навсегда”.
“Ему не хватает уверенности”, - заметил сержант Панфило, когда Расоне пересказал ему разговор. Сержант рассмеялся. “С чего бы ему? В конце концов, он альгарвейец.”
“Он тоже офицер”, - мрачно сказал Тразоне.
Весь тот день Казмиро рыскал по самым передним траншеям и окопам, перепрыгивая от одной груды разрушенной кирпичной кладки к другой, как будто он был призраком. Он действительно знал кое-что - совсем немного - о том, как передвигаться, не привлекая внимания.В какой-то момент тем днем Трасоне завернулся в свое одеяло и отправился спать. Когда он проснулся, наступила ночь - и полковника Касмиро нигде не было видно.
Горшок, полный разграбленной гречневой крупы и того, что, вероятно, было собачьим мясом, в любом случае, заинтересовал Трасоне больше. Только после того, как он набил свой живот, он спросил другого: “Куда подевался этот снайпер-всезнайка?”
“Он пополз к ункерлантцам”, - ответил кто-то.
“Куда он делся?” Спросил Тразоне.
Никто не знал. Солдат сказал: “Ты не хочешь высовывать голову, чтобы выяснить, понимаешь, что я имею в виду? Не тогда, когда вонючие ублюдки Свеммеля при первой же возможности просверлят тебе новую дырку в ухе ”.
“Это правда, в этом нет сомнений”. Тразоне почувствовал себя лучше от того, что в нем есть немного еды. Ункерлантцы не бросали слишком много яиц. После своего ночного страха они больше не пытались. Никто не приказывал альгарвейцам идти в ночную атаку. Трасоне почистил свою посудную банку и вернулся ко сну. Никто не беспокоил его до рассвета. Таким образом, ему оставалось жить всего около года.
Проснувшись, он зевнул, потянулся и медленно, осторожно направился к выходу. Он думал, что солдатам Свеммеля было недостаточно светло, чтобы легко заметить его и обстрелять, но он также не хотел выяснять, что ошибался. “Что-нибудь происходит?” спросил он, когда добрался до разрушенных траншей, ближайших к врагу.
“Кажется, достаточно тихо”, - ответил один из мужчин, которому не повезло уже быть здесь.
“Есть какие-нибудь признаки снайпера?” Спросил Трасоне. Все покачали головами.
Тразоне осторожно выглянул из-за развалин, занятых альгарвейцами,
Это был тихий день, прерываемый лишь редкими криками. У него было время задуматься, как поживает майор Спинелло, и поживает ли Спинелло вообще.После наступления темноты - а она наступила ужасно рано - появился полковник Касмиро, в комплекте со своей тростью с подзорной трубой на ней, для всего мира, как будто его вызвали по волшебству. Он мог бы говорить о леопардах или крупных нелетающих птицах, когда сказал: “Сегодня я поймал четырех”.
“Где вы прятались, сэр?” Спросил Трасоне, и мастер-снайпер не ответил ему ничем, кроме самодовольной улыбки. Трасоне нашел другой вопрос: “Есть какие-нибудь признаки того мерзавца, который нас обстреливал?”
“Ни одного”, - ответил Касмиро. “Я начинаю сомневаться, что он еще там”. Даже в такой мрачной обстановке ему удавалось держаться развязно; он бы хорошо поладил со Спинелло. “Вероятно, он получил известие о моем приезде и сбежал”.
“Есть надежда”, - сказал Трасоне. Пока снайпер из Ункерлантера не всаживал луч ему между глаз, его больше ничего не заботило.
Но Касмиро сказал: “Нет, я хочу, чтобы он умер от моих рук. В его последние мгновения боли я хочу, чтобы он знал, что я его хозяин”.
День за днем граф и полковник уходили до рассвета и возвращались после захода солнца с рассказами об ункерлантцах, которых он сразил наповал. Но он не видел никаких признаков вражеского снайпера. Трасоне тоже не верил - пока двое его соотечественников в быстром темпе не умерли после того, как неосторожно обнажили крошечную часть своей личности на половину удара сердца.
Казмиро поклялся ужасной местью. Тразоне не видел, как он уходил до рассвета следующего утра, но Панфило видел. У сержанта-ветерана были широко раскрыты глаза от восхищения. “У него там настоящее маленькое гнездо, под куском листового железа”, - сказал он Трасоне. “Неудивительно, что ункерлантцы не могут его выследить”.
“Ему лучше добраться до этого паршивого ублюдка”, - сказал Трасоне. “Иначе мы никогда от него не освободимся”.
Трасоне вглядывался на восток чаще, чем это было действительно безопасно, надеясь увидеть, как снайпер ункерлантер встретит свой конец. И он думал, что добился своего, когда анУнкерлантер закричал и свалился со второго этажа сгоревшего квартала в паре фарлонгов от него. Мгновение спустя, однако, раздался другой крик, на этот раз из-за рубежа, недалеко от траншеи, в которой стоял Трейсон. Его взгляд метнулся к листу железа, под которым прятался полковник Касмиро.Он почувствовал себя дураком. Как он мог сказать, что там происходит?