Сквозь тьму
Шрифт:
Он узнал об этом в тот вечер, когда Касмиро не вернулся в пределы альгарвейских укреплений. Холод, пробежавший по нему, каким-то образом стал глубже, чем от снега, мягко падавшего на людей короля Мезенцио в Сулингене.
В течение дня Талсу едва ли чувствовал себя женатым. Он спустился вниз, чтобы поработать со своим отцом, в то время как Гайлиса прошла пару кварталов назад в бакалейную лавку своего отца, чтобы помочь ему там. Единственная разница в те дни заключалась в том, что они оба получали зарплату, из которой они платили за еду и крошечное жилье,
Хотя ночью ... Талсу жалел, что не женился намного раньше.Казалось, каждое утро он приходил на работу с широкой ухмылкой на лице. Его отец смотрел на него с веселым одобрением. “Если ты можешь оставаться счастливым со своей дамой, когда вы заперты вдвоем в комнате, где ты не смог бы размахивать кошкой, как ни странно, ты будешь счастлив где угодно еще долгое время”, - заметил Траку однажды утром.
“Да, отец, я ожидаю этого”, - рассеянно ответил Талсу. День был прохладный, поэтому он надел шерстяную тунику, и она натирала царапины, которые Гайлиса расцарапала ему на спине прошлой ночью. Но затем, подумав об этом где угодно, он продолжил: “Мы присматривались к квартирам. Все так чертовски дорого!”
“Это война”. Траку винил войну во всем, что пошло не так.“В наши дни дороги не только квартиры. Все стоит дороже, чем должно, из-за того, что альгарвейцы так много воруют. Мало осталось для приличных людей ”.
“Я не должен задаваться вопросом, правы ли вы”. Как и его отец, Талсу был готов обвинить людей Мезенцио в любом беззаконии. Даже если так... “Однако, если бы не рыжие, у нас самих было бы намного меньше работы, а это означало бы намного меньше денег”.
“Я не скажу, что ты неправ”, - ответил Траку. “И знаешь что?”Он подождал, пока Талсу покачает головой, прежде чем продолжить: “Каждый раз, когда я превосходлю кого-то в зимнем сверхтяжелом весе, я даже не жалею об этом”.
“Конечно, это не так - это означает, что еще один альгарвейец направляется из Елгавы в Ункерлант”. Талсу на мгновение задумался, затем заговорил на классическом каунианском: “Их злоба стоит перед ними как щит”.
“Звучит заманчиво”, - сказал его отец. “Что это значит?” Переведено на Талсу. Его отец подумал об этом, затем сказал: “И если хоть немного повезет, ункерлантцы разобьют этот щит вдребезги. Как долго в новостях хвастались, что рыжеволосые с минуты на минуту вышвырнут последнего ункерлантца из этого тюлингенского заведения?”
“Прошло какое-то время”, - согласился Талсу. “И они говорят, что там внизу уже пошел снег”. Он содрогнулся от самой этой мысли. “Единственный раз, когда я видел снег, был в горах, когда я служил в армии. Жуткий холод”.
“Зимой перед твоим рождением здесь шел снег”, - чуть слышно сказал Траку. “Было красиво, как на прогулке, пока он не начал таять и превращаться в копоть. Но ты прав - было чертовски холодно”.
Прежде чем Талсу успел ответить, открылась входная дверь. Звякнул колокольчик над дверью. Вошел майор-альгарвейец с густыми рыжими бакенбардами, в которых пробивалось несколько седых волосков, и небольшой бородкой на подбородке. “Добрый день, сэр”, - поздоровался с ним Тракус. “Что я могу для тебя сделать?” Альгарвейцы оккупировали Скрунду более двух лет; если местные жители
“Мне нужна зимняя одежда”, - сказал майор на хорошем елгаванском. “Я хотел сказать, жесткая зимняя экипировка, не зимняя экипировка для такого места, как это, не зимняя экипировка для места с цивилизованным климатом”.
“Я вижу”. Траку кивнул. Он ни словом не обмолвился об Ункерланте. Талсу понял это. Некоторые альгарвейцы очень разозлились, когда им пришлось подумать о месте, куда они направлялись. “Что у вас на уме, сэр?”
Офицер начал загибать пальцы. “Предмет, белая рубашка. Предмет, тяжелый плащ. Предмет, тяжелый килт. Предмет, несколько пар толстых шерстяных панталон длиной до колена. Предмет, несколько пар толстых шерстяных носков, также доходящих до колена.”
В первую зиму войны на западе альгарвейцы, направлявшиеся в Ункерлант, были гораздо менее уверены в том, что им нужно. Они научились, без сомнения, на горьком опыте. Талсу не сожалел; рыжеволосые тоже подарили горький опыт многим другим людям. Он спросил: “Сколько из них, по вашему мнению, входят в несколько, сэр?”
“Скажем, по полдюжины за штуку”, - ответил альгарвейец. Он указал одним указательным пальцем на Талсу, другим на Траку. “Теперь мы поспорим о цене”.
“Ты будешь спорить с моим отцом”, - сказал Талсу. “У него это получается лучше, чем у меня”.
“Тогда я бы предпочел поспорить с тобой”, - сказал майор, но повернулся к Траку. “У меня есть некоторое представление о том, сколько все это должно стоить, мой дорогой друг. Я надеюсь, ты не окажешься слишком неразумным”.
“Я не знаю”, - ответил Траку. “Впрочем, посмотрим. За все, что ты мне сказал...” Он назвал сумму.
“Очень забавно”, - сказал ему альгарвейец. “Добрый день”. Он направился к двери.
“И тебе тоже хорошего дня”, - безмятежно ответил Траку. “Не забудь закрыть дверь, когда будешь выходить”. Он взял свою иглу и вернулся к работе. Талсу сделал то же самое.
Офицер заколебался, держа руку на щеколде. “Может быть, вы не сумасшедшие, а просто разбойники”. Он назвал свою собственную сумму, намного меньшую, чем у Тантраку.
“Не забудь закрыть дверь”, - повторил Траку. “Если ты хочешь все это за такую цену, ты можешь это получить. Но ты получаешь то, за что платишь, думаешь ты так или нет. Как, по-твоему, эти дешевые панталоны, которые ты нашел, выдержат ункерлантскую метель?”
Упоминание этого имени было рискованной игрой, но она окупилась. Нахмурившись, алгарвиец сказал: “Очень хорошо, сэр. Давайте поторгуемся”. Он выпрямился и снова подошел к стойке.
Он оказался лучшим торговцем, чем большинство рыжих, которые выступали против отца Талсу. Он продолжал направляться к двери в театральном неверии, что Траку не снизит свою цену еще больше. Когда он сказал это в четвертый раз, Талсу решил, что он действительно имел это в виду. Так же поступил и его отец, который снизил цену до уровня, не намного превышающего тот, который он запросил бы у одного из своих соотечественников.