Славься, Темная Властительница!
Шрифт:
— То есть мы в вопросах потенциальной войны опираемся на сарафанное радио? — Торвальд закрыла лицо руками. — Ладно, оставим… Мы хотя бы к ней готовы? Сколько солдат можно привлечь?
— Ноль, — обезоруживающе мягко молвила птица. — Ноль солдат, ноль офицеров, ноль осадных орудий. У нас ничего нет.
— Подожди, а как же стража?
— Стража — это стража. А солдаты — это солдаты. Не стоит подменять понятия. Да, и то, и другое — вооружённые люди, но они совсем разные. Стражник должен знать город, преступников узнавать в лицо, уметь ладить с населением. Он вряд ли будет шагать в ногу,
— И всё-таки у них есть оружие. Сто двадцать человек, через неделю будет ещё сотня. А что с орками?
— Моя госпожа, я филин, а не птица-секретарь. У вас есть данные переписи, откройте и посмотрите.
Недовольно хмыкнув, девушка извлекла на свет божий толстый том, к которому за последние дни прониклась искренней ненавистью. Она вообще ненавидела книги, а эту особенно. Всё потому, что ничего хорошего там написано не было.
— Пятнадцать тысяч, — изрекла королева. — Но это всего. Как думаешь, сколько из них представляют угрозу?
— Все, — и снова обезоруживающе добродушный тон. — Это ведь орки. Если будет война, на неё пойдут даже старики и дети.
— Плохо, — Мизори перевернула страницу. — Хотя людей в Парараксе больше ста тысяч. Если объявить набор добровольцев, то мы… Кого я обманываю? — она закрылась ладонями, каштановые волосы упали на лицо, по комнате пронеслась волна ледяного ветра. — Никто воевать не пойдёт. А те, что пойдут, убегут, едва завидев живого орка. Их интересуют только пересуды и сплетни, яблони и коровы. Какое может быть ополчение, если они даже мусор на свалку не могут вывезти? Я уже вижу картину: орки спускаются с гор и, преодолевая единственную преграду в виде скрещенных алебард, вламываются в город, половину населения вырезают, вторую половину продают в рабство, меня убивают, Мерль насилуют, а из министра и дракона варят бульон.
— Миз, ты чего? — эльфийка с ужасом уставилась на королеву. — Это на тебя не похоже.
— А что на меня похоже?! Что вы вообще обо мне знаете?! Думаете, перед вами двинутая на Свете дура? Окститесь, я давно не девочка, мне двадцать два года, из них четыре я провела на китобое в компании двух десятков ополоумевших мужиков, ещё пять прожила среди чокнутых магов и последние три моталась по континенту. Мерль, ты когда-нибудь убивала людей? А я убивала, много. Убивать магией не намного приятнее, чем оружием, даже чем-то хуже, потому что со временем начинаешь мнить себя небожителем, стоящим выше норм и правил. И ты разрываешься между «давить тараканов» и «у них ведь есть семьи»… Знаю ли я людей? Уж поверьте. Я пытаюсь быть хорошей, я хочу этого больше всего на свете, я… —
севшая на плечо девушки курица потёрлась бочком о её щёку. Глубоко вздохнув, королева откинулась в кресле. Голос всё ещё дрожал. — Спасибо, Белина. Видно, совсем мир не в ту степь движется, раз драконы утешают героинь.
— Да чего мы вообще волнуемся? В какой-то Верхней Нижнереченке пьянка, а мы чуть ли не войной собрались идти. Может, бедные орки ничего плохого делать не собирались.
— Верно,
— Даже если не пацифисты, у нас нет никаких доказательств. Это ведь не наш метод!
— Милая моя Девушка в Беде. Если тебе кто-то угрожает — бей первым, неожиданно и так сильно, чтобы он больше не поднялся.
— Политэкономия?
— Кое-что более древнее — инстинкт самосохранения. Гуамоко, через неделю стража должна быть удвоена, а город готов к нашему длительному отсутствию. Если среди них появился достойный вождь, вполне можно сделать, чтобы он исчез. Надеюсь, я чётко изъясняюсь?
— Более чем. Но, моя королева, вы уверены?
— Уверена, всё равно других вариантов нет. А пока все свободны.
Подходила к концу третья неделя правления Мизори, впереди было главное испытание, и всего неделя, чтобы к нему подготовиться. В ящике стола лежали перчатки, броня покоилась рядышком. Ей вспоминались книжки о Тёмных Властелинах, которых однажды побеждали малоизвестные герои, и теперь девушка, кажется, поняла почему. За весь период работы королевой она не практиковалась в магии. Однако теперь придётся эту традицию нарушить. Пусть котята посидят на деревьях, а государственные дела полежат на столе. Королевство Торвальд, конечно, любила, но жизнь свою любила гораздо больше…
====== Роль орков в современной внутренней политике. Часть вторая ======
Мизори поняла, что конкретно прокололась. Поняла она это, когда получила форму академии. Суть прокола заключалась в том, что штанов к форме, в общем, и не полагалось, а назывался этот извратский наряд не иначе как хитон. Хитон — это такая рубаха без рукавов, которую много поколений носили обучающиеся колдуны и волшебники. Ещё дали поясок и пару сандалий. Квартирмейстер долго говорил про какие-то рейтинги и заслуги перед учреждением. Как она поняла, штаны или юбку можно заработать примерной учёбой. Но потрепаться ей особо не дали, девочку ждал карцер.
Комната три на четыре метра, деревянные нары, умывальник и туалет. Нашли чем напугать! Однажды её шутки ради заперли в трюме. Бабади в ту пору был в запое, и девочка четыре дня провела в абсолютной темноте в окружении крыс.
Кристалл ярко сиял, освещая оставленные Романом книги. Что ж, приступим к самообразованию. Рука коснулась первой книги, это был упитанный томик в тёмно-синем переплёте.
— Приветствую тебя, мой юный ученик, — послышалось из книжки.
Торвальд в страхе отскочила, набив на затылке шишку. Выругалась. Какая угроза может исходить от куска бумаги? Заматерит её до смерти? Тут ещё под вопросом — кто кого. Меж тем книжка вновь заговорила:
— Я учебник грамматики, твой лучший друг на эти две недели. Начиная с этого момента мы будем учиться читать. Открой первую страничку. Умничка, на этой картинке ты видишь Абаддона. Абаддон на букву «А». Повторяй за мной. А, Абаддон, Армагеддон…
— Дурость.
Книжка замолчала, и в ту же секунду девочку поразил заряд электрического тока.
— Неправильный ответ. Забыл предупредить, мой юный ученик, за неправильный ответ ты будешь получать произвольное наказание посредством прямого физического воздействия.