Славься, Темная Властительница!
Шрифт:
Почтенный вождь клана Пивных Животов никак не мог взять в толк, отчего им так интересуются. Вернее не им, а его облачением. Правда, интересовались не парадной юбкой, а по большей части драгоценностями. Хош уже устал объяснять, что та «бальшая сирьга» – орочья работа. Нет, сделали её, может быть и эльфы, но украли-то орки! Именно такова была задача орочьих ремесленников в стародавние времена, причём обычно эльфов обдирали. Доказательства? Доказательства, увы, продали по борделям и частным коллекциям много лет назад, но у него осталось сушёное ухо. Ага, как сертификат подлинности. Да не, орки не жестокие.
Алая гладь прошлась мелкой рябью, слегка искажая зелёное личико. Ло любовалась своим отражением в вине, время от времени мечтательно жмурясь и тыкая в него черпаком. Затем черпак поднимался, и Ло, избавляла его от содержимого, наслаждаясь журчанием тоненькой струйки. Мечтательно глядя на вино, маленькая оркесса изредка причмокивала, пытаясь поймать на язык отдельные брызги.
– Почему не пьёшь?
Ло обернулась. За её спиной стояла большая птица из семейства совьих с ярким сверкающим бантом.
– Бабуля не велела, – грустно буркнул подросток, – сказала перед смертью, что если будешь в гостях у людей, не пей ничего, от чего башка размягчается.
– Оно не отравленное.
– Да не, она не из-за отравы. Она сказала, что люди, они немного этого-самого, падки до маленьких девочек. Чиво смешся?! – она уткнула руки в боки. – Пока самку горного короля за роги не подниму, буду маленькой.
– О, простите, я не хотел вас обидеть. Просто в этой стране педофилия вышла из моды уже лет этак сто назад. Абсолютно.
– Почему это? В легендах про людей половина дворян обязательно обижает маленьких.
– На смену старым легендам всегда приходят новые, – глубокомысленно изрёк министр, его когти звонко цокали по мрамору, пока он вышагивал перед фонтаном. – Если что-то было раньше, это отнюдь не означает, что так будет всегда. Ты сама сказала, что однажды поднимешь самку горного короля и станешь взрослой, – большие жёлтые глаза смотрели в такого же цвета глазки девочки. – Да, когда-то, много лет назад увлечение детьми было весьма модным. Особенно отличался тогдашний властитель Тамана, Фиджеральд Благочестивый. О, вижу, что тебе интересно. Прозвище Благочестивый он как раз и получил после того самого случая. Среди его невольников оказался будущий элементалист. Ну, шаман по-вашему. Бабушка рассказывала тебе, как обычно пробуждаются шаманы? Вот этот и пробудился, прямо в тот самый момент.
Девочка многозначительно присвистнула.
– Нет, – поспешил успокоить её филин, – тело его, конечно, исцелили, а вот психику так и не смогли. Затупленным был – с адамантом в черепе. Вот и стал с тех пор зваться Благочестивым. На том событии мода и свернулась, вернулись мы к эльфопоклонничеству. Не самый плохой вариант, правда? Кстати, если хочешь, я могу рассказать тебе ещё историй.
Вместо ответа послышалось бульканье. Голова Ло уже была погружена в фонтан, к большому неудовольствию прочих гостей. Филин закатил глаза: молодёжь всех рас так глупа, вместо того, чтобы погрузиться в мудрость веков, она вечно норовит погрузиться во что-нибудь алкогольное. Его госпожу, к сожалению, не миновала сия чаша или, как сказать правильнее, пивная кружка.
Он всегда мечтал об этом. Возможность заключить возлюбленную в объятья была для Джерри наивысшей наградой. Да, они встречались уже давно, и успели узнать друг друга довольно близко.
– Осторожно!!! Справа!
Крик едва не опоздал. В последнюю секунду наследник Элии успел отскочить в сторону. Лежа на полу, прижатый сверху партнёршей, он отчаянно пытался разглядеть виновника происшествия, готовясь вызвать мерзавца на поединок. К сожалению, роскошный бюст девушки загородил практически весь обзор. Когда совместными усилиями им удалось совладать с выпавшими из платья прелестями и обратиться в сторону танцующих, глаза обоих расширились до предела.
– Мама... – едва слышно, прошептал граф, теряя сознание.
Как и всякая катастрофа, события развивались стремительно. Мун, предводитель Барсучьих Когтей, прохаживался между столиками, снимая пробы с яств и напитков. Сей орк был слишком степенен, чтобы чудить как нырнувшая в фонтан с вином Ло и слишком горд, чтобы трепаться с человеками, как это делали Хош-Цин и Лин-Цо. Танцы его тоже не интересовали – всё равно не с кем. Человеческие женщины хоть и проявляли интерес к вождю и в общем были помясистей жительниц его городка, но как-то не особо впечатляли.
Именно тогда он увидел Её.
О, если и существует женщина, способная сделать из орка поэта, то это была Она. Мун замер, не в силах оторвать свой взор от существа, чья красота ослепляла подобно стрелам. О, Она была точно богиня. Точно видение, сошедшее с древних гравюр, муза, воспетая легендарным Тяп-Тяпом, великим поэтом Зеленокожей Империи. Она была так широка, что трое воинов не смогли бы Её обнять, Её подбородок был подобен лестнице с тысячей ступеней.
У Муна закружилась голова. Да, это была та самая изначальная женская красота – идеал времён, когда племена жили в достатке и сытости. По телу пробежали мурашки, сердце застучало, словно механический молот, в груди, точно в горниле, вспыхнула страсть. Мун не был трусом, среди орков нет трусов и мямлей. Но и женщин таких среди орков уже давно не было. Призвав на помощь богов, вождь сделал шаг в стороны прелестной особы, мило угощавшейся бараньим окороком.
– Моя твоя танцевать, – губы с трудом смогли произнести старинное приглашение.
– Это соревнование? – озадаченно пробормотала Её Светлость Хильга.
– Это любовь! – из груди Муна вырвался резкий вздох. Его руки погрузились в женскую талию, мышцы вздулись, кафель затрещал под ногами. Женщина даже вскрикнуть не успела, как орк приподнял её и поставил рядом с собой. В его глазах пылал огонь, за свою дерзость он был готов принять затрещину, удар коленом или даже палицей, но вместо этого красавица простёрла к нему руки, прижимая в себя.