Славься, Темная Властительница!
Шрифт:
Люди непонимающе зашептались. Что он имеет ввиду? Для чего на балу нужны орки? С чего им вообще сюда являться?
Но последний вопрос быстро отпал: перед гостями поставили столы и принесли блюда с едой. Чавканье стояло неимоверное. Какое-то время оркестр ещё пытался с ним соревноваться, но быстро сдался и решил попросту подстроиться.
– Подождите, лорд Тирс, но ведь орки не признают себя частью Параракса, – послышался голос Сапарка.
– О! Это было давно... С тех пор, как почтенный Хош-Цин принял подданство нашей досточтимой королевы, все восемь кланов признали королевскую власть,
– Это возмутительно! Требую прекратить называть эту женщину королевой. Никто из правителей графств не признавал Торвальд королевой, – посланник Тамана одёрнул полу плаща, дополнявшего жреческий костюм. – Я более чем уверен, что они и сейчас этого не сделают.
В гробовом молчании было слышно как, не сдержавшись, рыкнула Леди Розана. Тирс засмеялся своим неизменным кудахтающим смехом, и только виновники торжества продолжали беззастенчиво кушать.
– Так почему же не провести опрос прямо сейчас? – старик дружелюбно развёл руки.
За его спиной стояли восемь орочьих вождей, как он сказал, обладавших всеми правами. Итоги любого голосования были предрешены.
– Граф Тирс, при всём уважении, – Леди Хильга подалась вперёд. Она ещё не отошла от такта и время от времени слова прерывала одышка, – может они и имеют землю, но население этих земель невелико. Возможно их ярл и будет иметь право голоса, но никак не остальные.
Ольхредбах перевела дух. Хош-Цин, Мизори и Фауст против неё, Фрая и Сапарка. Три голоса против трех, относительно приемлемый расклад.
– Какая жалость. Неужели у нас вновь нет единства?! – демонстративно рассердился старик. – Ах, будь с нами сейчас славный Форкинс Зы! Он, как генерал-командующий, имеющий в подчинении тысячу воинов, имел бы голос равный голосу любого из вас. Хотя, о боги, о чём я говорю! Ведь каждый из досточтимых вождей имеет в своем распоряжение гораздо более тысячи воинов. Орки ведь воины, не так ли?
Графиня покраснела. Только что ей, да и не только ей, весьма прозрачно намекнули на действительное положение дел. Пусть по числу голосов они равны, но орочий народ как пудовая гиря склонил чашу милитаристических весов в сторону королевы. Они просто сметут их. Даже если она объединиться с остальными графствами, победа в войне весьма призрачна. Нет, даже если они победят, всё начнется сначала – будут выборы победителя среди победителей. Пока она отчаянно искала выход, заговорил Сапарк. Юноша со всей присущей ему пламенностью объявил о том, что напугать их не удастся. Что Клавендхольм всегда умел постоять за себя, и неважно, кого именно натравит на них узурпатор.
– О, между прочим, в Святом Астралоре уже признали Её Величество.
– Никто не давал права Астралору назначать правителя государства, ни этого, ни какого-либо ещё! – лорд-прокуратор повысил голос, холодные отголоски последних слов пронеслись по залу. – В нашем графстве без согласия народа не будет властвовать никто!
– Форест, возможно, что в данной ситуации лучше было бы проявить сдержанность, – Эмилия положила ручку на плечо мужа.
– Ну уж нет. Оденешь на себя хомут один раз – не расстанешься с ним вечность, – правитель твёрдо стоял на своём. – Наши законы обязательны
– Мой мальчик, – по-отчески, а для людей просвещённых, с издевкой, молвил Тирс, – ты говоришь о законах своего графства, но забываешь о законах королевства, что стоят выше них и выше всех здесь собравшихся. У нас есть королева – верховная властительница этой страны, и подчинение ей есть долг всех и каждого из присутствующих здесь.
– Народ Клавендхольма... – не уступал молодой прокуратор.
– ...признаёт Мизори Первую своим правителем, – женщина в золотом венке подняла руку, – таково решение Гильдии Ткачей.
– Гильдия Всего Остального тоже признаёт, – Оливия повторила её жест, но с явной неохотой.
– Прости, Форест, – ещё одна поднятая рука. Златовласая девушка поцеловала поникшего юношу в щеку.
Сапарк не стал возражать. Эти женщины вечно ссорились, и если уж принимают одно решение на троих, значит это единственное верное решение. Значит, надежды действительно нет. Стиснув зубы, он принял участь своего любимого края.
– Вы все с ума посходили?! Чтобы вот так просто?! – посланец Тамана впился пальцами в плечи, словно пытался унять боль. – Вы продаётесь Тьме! Едва избавившись от одного злодея, придаёте себя другому! Вы все, благородные, расчётливые, справедливые, вы не больше, чем горстка трусов.
Жрецов на континенте уважали. Как светлых, так и тёмных, первых за милосердие, вторых за силу. Фредерике принадлежал к первым. Вызвать его на поединок было бы бесчестьем, однако уже несколько аристократов твёрдо решили встретиться с ним в какой-нибудь подворотне и отправить его прямиком к работодателю. Трусов здесь было немного. Когда же почтенный посол говорил о тьме, несколько человек, включая Глэдис, в открытую расхохоталась.
– Хорошо, понимаю. Не все сердца ещё открыты пред светлыми богами. Так сражайтесь хотя бы за свободу! Как вы можете пасть перед той, кто даже словом вас не удостоила? За неё говорит дряхлый старик! Может он и править за неё будет? А когда он помрёт, кто займет его место? Филин? Или, может быть, какая-нибудь курица?!
Стук каблуков. Знать расступилась перед Торвальд. О, даже неприятности последних минут не убили в них жажду насладиться очередным зрелищем. Девушка сделала ещё пару шагов, коснулась руны и в тот же миг оторвалась от земли. Первое заклинание за вечер и потому весьма эффектное. Колдунья не собиралась разочаровывать своих зрителей.
– О, поверь, в этом мире и курица может оказаться чёрным драконом, – она зависла над полом в паре метров от таманца. Волосы мерно покачивались, глаза сверкали.
– О, значит ты всё же не немая. Но где ответ на мой вопрос, злодейка?
– Да, я злодейка, – Мизори улыбнулась, – я самая главная злодейка. Но, как видишь, никого не волнует последнее слово, всех волнуют первые два. Почему я молчу? Где мои полные желчи и гордыни речи? Зачем, они если все и так склоняются передо мной? Мне не нужны раздавленные и униженные подданные. Эта страна должна быть сильной, ведь чем она сильнее, тем почётнее над ней властвовать. Однако, – по броне побежали несколько голубых разрядов, – если мне нужно будет кого-то раздавить, я и моя армия сделаем это без особых усилий.