Славься, Темная Властительница!

ivan_kun

Гвидон приближался. Вот его меч принимает позицию для замаха, а ноги уже готовы к обходному манёвру в случае контратаки. Двуручник давал солидное преимущество в дистанции нанесения удара, и мужчина не планировал от него отказываться. Оба человека были предельно сосредоточены, чувствовалось натяжение каждой мышцы, каждого нерва. И вот барон шагает вперёд, приводя в движение массивный клинок. Зачарованное лезвие начинает описывать полукруг, в голове уже прокручивается второй этап удара – низкий косой по ногам. Но что это? Вместо уклонения или отскока девушка ставит блок. Чистое самоубийство. Или всё же нет?

Скорость была слишком велика, чтобы разглядеть, что произошло, но пальцы барона успели ощутить отсутствие сопротивления при столкновении мечей, и шаг вперёд с выходом в атакующий косой

взмах перешёл в шаг назад и косой оборонительный. Девушка, решившая было атаковать, была вынуждена отскочить. Теперь у них обоих есть несколько секунд для разбора ситуации, и худшие опасения Рашары оправдались: его меч стал на четверть короче, разрубленный клинком противницы. Теперь до него дошло, отчего её меч был так тонок, и почему сама женщина была безвкусно одета и выглядела как простолюдинка – адамант несовместим с аристократичной помпезностью, за то и нелюбим дворянством. Правда, ещё оставался вопрос, откуда у девчонки оружие стоимостью в пару сотен золотых, но кому интересно происхождение оружия, когда оно направлено против тебя? Гвидон понимал всю опасность положения, его доспехи для адаманта были как бумага. Заклинания исцеления не спасут в случае таких ранений, да и само его тело, лишившись магической подпитки, вряд ли сгодится в бою. Оно просто загнётся под весом собственного доспеха. С другой стороны, пока магия в нём и в его броне работает, он сильнее и быстрее врага. Он опытнее – раз меч адамантовый, значит девка действительно ещё соплячка. И наконец, её кольчуга против его меча также бессильна, как его латы против её оружия. Он победит. Если постарается. Скорее всего...

Правая рука отошла за спину и извлекла из потайного отсека небольшой стилет. Бой двумя клинками – явление редкое на поверхности Континента, так что отразить его атаку девка не сумеет. Просто не будет знать как.

– Хозяин, у нас проблемы, – до ушей Гвидона донёсся взволнованный голос его верного коня, – кажется, меня взяли в заложники.

– Дурак! Почему огнём не дышал?! Я для чего, по-твоему, покупал ту дорогущую руну?!!

– Сам дурак! Огнём я только спереди дышать могу! А этот бесёнок зашёл ко мне в тыл. Хозяин, может нам сдаться?

– Во-во, послушали бы своего мерина, Ваше Серейшество, – к диалогу присоединился хамоватый голос, принадлежавший, видимо, подростку, – а то неровен час, когда мы вас разобьём, драпать не на чем будет.

Гвидон сжал зубы. Его взгляд бегло скользнул по порядкам столичных войск, той стороне, куда ускакали его соратники. Но ничего не было видно, ту местность заполнял густой туман. Справились ли они? Если да – его сдача может стать позором, но ничего особо не изменит. В отличие от лоялистов, он был лишь командующим войсками, а истинный предводитель находился в Тамане. С другой стороны, если они проиграли, то в сдаче нет вообще ничего плохого. Барон напрягся – вновь послышалось жалобное «бос, скорее...» Проклятье, он мог бросить войско, отказаться от чести или обещанной Фраем награды, но не мог предать коня. Торлаф был его другом, другом детства, если можно выразится точнее. Ворайские кони – потомки эльваров, легендарных скакунов племени амазонок, и хотя речью владеет лишь каждый третий из них, а живут они едва ли восемьдесят лет, эти создания остаются одними из удивительнейших среди разумных животных Континента. Стоило только вспомнить, сколько вина они вместе выпили, сколько съели овса и покрыли хорошеньких самок. Нет, каким бы честолюбивым ни был Рашара, он не бросит единственного друга. Однако умирать он тоже не собирается.

– Хорошо, я сдамся этой леди, – громогласно объявил дворянин, – но при соблюдении двух условий: первое – мне и моему коню сохранят жизнь. Второе – мне сохранят моё оружие и доспехи. Простите, леди, но я не знаю вас, а этому сброду, – он презрительно кивнул в сторону обступивших его широким кругом солдат, – доверять не имею никаких оснований.

Женщина расслабилась, было видно, что у неё точно камень с души свалился.

– Будут тебе доспехи. Но уж прости, если оставить меч, я уже за свою безопасность не поручусь. Тревор, – она кивнула одному из солдат, – забери у него меч. Шульц, продолжай следить за лошадью. Молли, ты бежишь за жрецами. И ветеринара прихвати. Остальные – перестроится

и взять раненых. Мы отходим в тыл.

– Уже рядом, – голос Ульфрика прозвучал тревожно. Со стороны не разобрать, переживал он за жену, отряд которой секунду назад прошила неприятельская конница, за успех сражения или из-за того, что вся эта бронированная, укачанная магией орава неслась сюда. Конечно, с Сэром Хайницем было два колдуна, полсотни людей и сотня гоблинов. Пожалуй, он не особо сомневался, что сегодня королевские войска победят. А вот в том, что они все увидят эту победу, уверен не был.

– Победа или смерть!! – прокричал Ульфрик. Но прозвучало это скорее вопросительно, нежели повелительно.

– Победа или смерть! – прокричали маги и всадники. Скорее успокаивающе, нежели воинственно.

Клаус и Мизори окинули взглядом валявшуюся перед ними груду валунов. Методы борьбы с теми, кто выходит против чародеев, столь же стары, как методы борьбы с этими самыми чародеями, и обмотанные цепями камни должны были быть как нельзя кстати. Не зря же несчастные длинноносые создания стаскивали их сюда со всей округи? Перед боем королева даже пожонглировала несколькими, чем вызвала острый приступ воспалении тёмного традиционализма у министра здравоохранения – «Если Тёмная Госпожа проверяет свои силы, то должна проверять их на своих приспешниках, но никак не на обыкновенных валунах!». Правда, когда Клаусу напомнили, что он вроде как является одним из этих самых приспешников, лич был вынужден замолчать.

Всё ближе топот лошадей. Некромант извлёк их складок мантии свиток и начал чтение. Мизори сложила руны, и вот первые два камня поднялись в воздух, а затем, словно выпущенные из баллисты копья, понеслись в сторону всадников. У ног героев начали клубится бледные облака тумана. Один из камней достиг цели, выбив из седла крайнего левого воина, а вот второй, пришедший в центр, был встречен ударом кулака и разбит вдребезги. Однако Торвальд не огорчалась, у неё ещё хватало снарядов. В этот момент кавалькада добавила скорости. Первый всадник, тот, что расколол валун, получил в грудь молнию и теперь волочился по земле, застряв ногой в стремени. Но время, отпущенное королеве, таяло на глазах. Хотя туман и скрыл из виду магессу, топот копыт и звон доспехов уже буквально громыхал в ушах. Послышалось запоздалое «осторожно»! Но запоздалым оно было лишь для нескольких человек, остальные аристократы успели перемахнуть через натянутую на уровне копыт цепь. Восемьдесят лошадиных ног оторвались от земли, преодолевая препятствие, а дальше только крики, дикое ржание и невообразимый грохот.

Когда проклятия и ругань немного поутихли, а туман рассеялся, Ульфрик, наконец, смог осмотреться: он стоял в чистом поле совершенно один, прямо перед громадным котлованом, в котором находилось подобие супа-пюре из коней и аристократов. Мужчина посмотрел вверх – вид на левитирующую в десятке метров над землёй Мизори открывался весьма недурный, вот только брошенного главнокомандующего это ни чуточки не утешало. Не утешали его солдаты второй роты лёгкой кавалерии, почему-то очутившиеся в сотне метров справа и слева, и неведомым образом опередившие конных воинов гоблины. Также его не утешала высунувшаяся из-под земли голова Клауса, чумазая, но довольная-довольная.

– А как же победа или смерть? – язвительно поинтересовался Сэр Хайниц.

– Ну, технически меня можно считать мёртвым... – заметил лич, полностью выбираясь из своей норы.

Сейчас внимание мужчин было приковано к их властительнице, которая интересовалась не столько битвой, сколько копошением врагов. Зрелище было, прямо скажем, презабавное: яма была очень глубокой и заполнена водой примерно на четверть, отчего выбраться из неё практически не представлялось возможным. Добавим к этому полученные при падении травмы, два десятка конских туш с переломанными ногами и получим практически чистое воплощение хаоса. Мизори просто не могла налюбоваться деянием своих рук, хотя несколько раз ей приходилось отвлечься. Причиной тому было несколько пущенных в неё стрел, от которых девушка без труда уклонилась. Видимо кто-то умудрился добраться до арбалета или ещё какой дальнобойной ереси. В отместку в сторону котлована была пущена молния, пришедшаяся в паре метров от его края.