Славься, Темная Властительница!

ivan_kun

Когда напротив тебя становится друг, нет таких идеалов, что смогут тебя оправдать. Может поэтому Мизори не успела ничего сделать? Она так до конца и не поверила, что Эмми способна причинить ей вред. Её крик пронёсся над лугом, тело падало на мокрую от утренней росы траву.

Её история подошла к концу. Началась другая история.

====== Здравствуй, Тёмная Властительница! Часть пятая ======

Солнце в глаза, отголоски крика, падающее на землю тело. Шок на лицах королевских стражников и спутников, свист арбалетных болтов и двое телохранителей падают, скрежет мечей о ножны, запах крови щекочет нос. Ещё секунда, и все они сойдутся в беспощадной резне.

Сейчас или никогда. Если Эмми победит, то Параракс будет спасён! И у неё есть шанс

победить! Пусть слабый, но чародей стоит в бою нескольких десятков человек. Арбалет отброшен в сторону, митрильные нити, пущенные под кожей рук, наливаются силой, пальцы складывают первую руну и корни, опутавшие её тело прямо под мантией, обрастают острыми шипами, пропитанными смертельным ядом. Ещё одна руна, и дождь убийственных снарядов веером летит в сторону столичной делегации, метя в орочью женщину – самую, на первый взгляд, опасную. Но иглы опадают к её ногам. Бледно-зелёные глаза с ужасом наблюдают за щитом из десятков рук, сплетённом за мгновение перед атакой. Торжествующий хохот ребёнка вливается в уши. Она не обратила на него внимания в первый раз, русоволосый паренёк в чёрном балахоне с громким выкриком вонзил свой посох в землю. Щупальца рук расползлись во все стороны, извиваясь будто волосы на голове горгоны. Голубые глаза сочились кровью, на коже проступили трупные пятна.

Лич. Вот оно что. Вырвавшиеся из-под земли корни не смогли преодолеть защиту чёрного колдуна, мозг с ужасом понимает, что девушка не соперница новоявленному участнику казалось уже выигранной схватки. Он победит, она проиграет. Никого не спасла, сделала только хуже, отдала королевство в руки чернокнижника, много худшего, чем её бывшая подруга.

Клаус торжествовал. Смеялся, брызжа слюной. Нет больше нужды сдерживать радость. Он победил! Эти идиоты всё-таки перебили друг друга! Так веселись же, новый правитель! Одна из рук полоснула по телу таманского солдата, разрубая его словно клинком. Все они – ничто. Теперь, когда Мизори больше нет, он займёт своё законное место на троне и ничто ему не помешает. Армия? Пусть та девка оказалась достаточно умна и не позволила поднять зомби из Ульфрика, но он ведь и над Гюнтером поработал. Успел. Первый министр здесь, рядом, и отправится в полковой котёл, если посмеет ухнуть хоть слово. Он сделал всех. Он – новый король! Славься же, Клаус Первый!!!

Всё перемешалось. Подписание капитуляции? Прямо сейчас делегаты бросились выяснять, кто должен её подписывать. Типичный внутригосударственный кризис, обыкновенная гражданская война. Самый наглядный пример, который мудрый филин обязательно включит в свою очередную книжку по градостроительству. А ведь эти двое даже не понимают, что всё это время покойная Торвальд сдерживала их от подобных применений силы. Более того, она могла на долгие годы обеспечить мир и покой в Парараксе. В отличие от этой парочки. Один из которых, судя по всему, начнёт строить Тёмную Империю, а вторая того хуже – Царство Света!

Две стрелы. Только две стрелы в её самостреле. Наконечники обоих сделаны из кристаллизованного яда, переходящего в жидкую форму при контакте с кровью. Такая стрела способна свалить огра, но против лича бессильна. Интересно, личам нужны эльфийские пленницы? Этот последыш тёмных богов вроде любит эльфов. В качестве подопытных…

На несколько мгновений страх за собственную жизнь отодвинул на второй план упавшую на траву Мизори. А может, есть что-то ещё? Ведь погибни она, эльфийка бы непременно почувствовала.

– Миз, ты там сильно умерла? – едва слышно прошептали губы дочери Бескрайнего Леса.

Тёплая жидкость стекала по щеке ярко алой дорожкой. Металлический привкус на губах, жуткая боль на задворках сознания. Половина мира погрузилась во тьму, вторая половина обратилась фарсом, пародией на реальность, в которой тебя пытается убить некогда самый близкий человек на свете, в которой каждый норовит вырвать кусок пожирнее, прячась за те или иные идеалы, где нет интересов иных, кроме своих собственных. Этот мир никогда не скажет спасибо Мизори Торвальд.

За милосердие, доброту, щедрость, отвагу… Благодарность окружающих – стрела в глазнице. Пара миллиметров в сторону, и её жизнь подошла бы к концу. Стоит одеть чёрное, и все начинают видеть тебя в чёрном. Глупому эльфу можно простить, но Эмме Танарис? Так какой смысл сдерживаться? Кому вообще нужна была эта геройская дребедень?! Проклятье, она, кажется, только что поняла, как становятся Тёмными Властелинами. Нужно только убрать ту крохотную перегородку, отгораживающую мозг от полного осознания того, что сейчас произошло.

Реальность взорвалась пронзительны воплем, и порыв ветра невиданной силы пронёсся по полю, смахивая участников драки, точно удар крыльев снежного дракона. Тонкое тело повисло над землёй в центре миниатюрного смерча, разбрасывая в сторону комья земли и голубые искры.

Жива! Сердце остроухой девушки истово колотилось в груди, вскочив на ноги, она бросилась к подруге, но чьи-то белые зубы ухватили длинный шлейф платья, прервав сцену трогательного воссоединения.

– Она не в себе! Ты разве не видишь?! – голос четвероногого товарища подействовал как стакан рассола после долгого запоя. Сквозь пелену дёрна и грязи сложно было различить лицо, но вот краешек болта, торчащий из глазницы, был виден отчётливо. Это какой-то антимагический металл, ведь так? Тогда болевые ощущения от раны не заглушить. И только ли от одной раны? Мерль столько всего слышала об этой самой Эмми за время их с королевой знакомства. Ведь они, наверное, были очень близки? Гнев для элементалистки состояние нередкое. Мизори частенько злилась, срывалась, кричала, а в особо исключительных случаях швырялась молниями. К примеру, Шнобель очень гордился королевским ожогом на своей заднице, полученном за «прекрасную» работу над арбалетом Её Величества. Но данный случай был за гранью гнева, это была ярость в своём чистом виде. Мерль видела, как вжались в землю недавние враги и союзники, никто не хотел попасть под горячую руку. Но кто-то под неё неминуемо попадёт.

– Эмми! – возглас нашёл адресата даже сквозь завывания ветра. – Мой глаз! Дрянь! Как ты могла?! Я ничего не вижу!!!

Остатки охраны деловито отползли в разные стороны, готовность умереть куда-то испарилась. Теперь никого не было между королевой и жрицей. Последняя попыталась подняться, но удар воздушного потока вновь опрокинул девушку на землю, переливающаяся голубым светом молния обожгла кисть, не давая сложить руну.

– Я не специально! Я не думала, что ты выживешь! – попыталась объясниться Танарис.

– Это не самое лучшее оправдание, – вздохнул уже успевший закопаться в глубокую яму некромант. Несостоявшийся Клаус Первый готов был выть от досады, он и сам был уверен, что болт Торвальд прикончил.

– А что прикажешь мне делать? – жрица перешла в наступление. – С тобой невозможно договориться, ты всё делаешь по-своему!!! Всегда! Никогда меня не слушала!

– А ты меня слушала?!! Может мне вырвать тебе глаза?! Тогда ты станешь чуткой и внимательной?!

Инь с Гюнтером опасливо подняли головы. Всё же их королева слишком милосердна, любой другой на её месте...

Давление воздуха увеличилось, послышался хруст ломающихся рёбер. Ещё немного, и Танарис попросту раздавит.

– Ну давай! Вырывай! Хоть глаза, хоть ноги! Я всё равно не сдамся! Будь ты тысячу раз королевой, злодейкой, ведьмой! Я верю в то, что делаю, и ничто меня не сломит!

– Вот значит как?!

Ветер стих, но только на первый взгляд. Стремительные порывы порой ещё проносились над холмом. Доспехи искрили, тело раненой чародейки вздрагивало при каждом резком движении, часто вздымалась стянутая корсажем грудь. Взгляд её единственного глаза устремлён в сторону города, в самое сердце, туда, где возвышался разноцветный дворец. Надёжная крепость наверняка прикрыта щитом отрицания. Пальцы сплели первую часть рунической формулы. Штифты ходили туда-сюда, а небо хмурилось облаками. Неужели гроза? Гроза не повредит дворец. Жечь простых людей? Она ведь не станет?