Следователи
Шрифт:
— Посмеялся, пожаловался, что у него много врагов. Ведь всем не угодишь, на всех знакомых мебели не хватит, вот и приходится кому-то отказывать, наживая недругов.
— Вы поверили ему?
— Хотелось верить... Но все-таки посоветовала, чтобы он...
— Был осторожнее? — подсказал следователь.
— Что вы! Я сказала: если он действительно занимается такими делами, то рано или поздно это плохо кончится. Он опять засмеялся и уверил меня, что как честный человек может спать совершенно спокойно... Это что — правда?
— Не могу пока ничего
Агафонов покривил душой. Просто он пожалел эту женщину. Исходя из собранных доказательств, заявление Бельского о провокации полностью опровергалось и вина его в получении взятки была доказана.
Вечером следователь предъявил Бельскому постановление прокурора об аресте.
16 марта, понедельник
Областная прокуратура. Автобазы. Разные адреса
— Это, конечно, только начало? — усмехнулся Бельский, узнав, что он арестован. — Пошел для меня пятый период?
— Что? — переспросил следователь. — Какой период?
— Это так, к делу не относится. Теперь начнете выворачивать мою жизнь наизнанку и, как у вас говорится, тома по делу Бельского станут пухнуть и множиться.
— Послушайте, гражданин Бельский, первоначальные следственные действия убедительно показывают, что вы систематически торговали дефицитными товарами непосредственно с базы. Принято решение проверить всю вашу, так сказать, деятельность. В ваших интересах помочь следствию...
— ...Быстрее установить истину. Чистосердечно раскаяться в содеянном и рассчитывать на снисхождение суда?
— А что, вас не устраивает такая перспектива?
Бельский усмехнулся.
— Не устраивает.
— Почему же?
— Вы умный человек, Николай Николаевич, ваша работа, как пишут в газетах, требует отточенного логического мышления, а такой простой вещи понять не можете. Во-первых, все, до чего вы докопаетесь, — ваш актив, но мой пассив. Чем меньше вы узнаете, тем меньше мне сидеть. И наоборот, естественно. Ну, а сколько бы мне скинули в случае добровольного признания? То-то. Счет не в мою пользу.
— А во-вторых?
— Я не большой знаток законов, но и мне известно, что время, которое я буду находиться под следствием, зачтется, да еще с каким-то коэффициентом, при отбытии срока наказания, верно? Так что с богом, Николай Николаевич, работайте, а я буду вам мешать. Насколько это, конечно, возможно в моем положении.
— Я вижу, Бельский, вы еще не совсем понимаете, что с вами случилось и что вас ждет. Подумайте. Не о следствии, не о суде, не о наказании. Подумайте о вашей прошлой жизни. Сейчас для этого самое время.
По делу Бельского была назначена документальная ревизия. Параллельно с этим произведена выемка квитанций в трансагентстве на уплату денег за доставку мебели; изъяты документы, из которых следовало, что мебель отпускалась с базы раньше, чем отписывалась в магазины; допрошены водители автомашин и грузчики. Казалось бы, по крайней мере с этим все ясно. Но следователь не торопился
Следователь сел смотреть журналы выезда автомобилей города. Такие журналы имеются на автобазах, в них заносится время выхода и возвращения машин. Исключил легковые, самосвалы, трейлеры, рефрижераторы и другой транспорт, непригодный для перевозки мебели. Связался с городской ГАИ, составил список машин, какие, по определенным признакам, могли участвовать в доставке мебели, и пошел с ним по автобазам. Это была объемная и трудная работа. Водители, как только догадывались, к чему клонится суть расспросов следователя, настораживались и отвечали неохотно. Тем не менее, работая терпеливо, осторожно, психологически точно, Агафонов установил восемь водителей, из которых шестеро смогли точно указать адреса, куда они доставляли мебель. Вот что они показали.
Водитель Медведев (на вопрос, приходилось ли ему отвозить мебель с базы непосредственно на квартиры, минуя магазины): «Да, сколько раз. Даже в Москву возил. По просьбе товарища Бельского. Мне что? Крути баранку — и все. Адреса? Все, конечно, не помню, а какие помню — скажу».
Водитель Золотарев (на тот же вопрос): «Как же, возил. Все адреса помню. Так уж совпало: один рядом, где я живу, другой — около школы, где дочка учится, а еще два — где жена работает».
Водитель Григорьев: «Возил. Конечно, могу показать. А что?»
Остальные водители также пояснили, что неоднократно по распоряжению Бельского доставляли мебельные гарнитуры с базы на квартиры.
Теперь начиналось, пожалуй, самое сложное — пройти с каждым водителем по всем адресам и опросить хозяев квартиры. Диалоги с ними были крайне однообразными, но кропотливо собранные сведения — весьма ценными.
«Вопрос: Этот гарнитур (стенку, холл, люстру) вы приобрели с помощью гражданина Бельского?
Ответ (нерешительный): Да.
Вопрос: Какую сумму вы заплатили, кому непосредственно?
Ответ: Заплатил столько-то, деньги передал лично Бельскому. (Вариант: Деньги платил в магазин по указанию Бельского, предварительно передав ему определенную сумму — от ста пятидесяти до семисот рублей.)»
Потом уже не с водителями, а с экспертом-товароведом следователь ходил и ездил (даже в Москву) по тем же адресам. Товароведческая экспертиза позволила установить артикулы гарнитуров, стенок и других товаров, их стоимость, а значит, до копейки подсчитать, сколько брал Бельский «за хлопоты» со своих друзей, хороших знакомых и незнакомых тоже. Результат, как ожидалось, оказался очень внушительным.