Следователи

Гусев Валерий Борисович

А вот за Башкирцевым обнаружилось много грехов: занимался небескорыстными махинациями, любил подношения, груб, жесток. Шариков — окончательно спившийся человек, за бутылку водки мать родную не пожалеет. Акоп Акопян ни в чем особо подозрительном замешан не был, но любил устраивать попойки, хотя сам пил мало. У него масса знакомых, которые могут «все достать», и Акоп широко пользовался этими связями. Но все это сводилось к добыванию разных дефицитных вещей, не более.

Короче, каждый из этих троих не был примерным гражданином. Но чтобы они пошли на убийство... В это Олейник не верил. Да и доказательства их вины не выдерживали строгой критики. Поэтому дело в отношении их было прекращено, подозреваемые

освобождены. Правда, Башкирцеву и Шарикову предстояло держать ответ за махинации с кузовами, однако этим должен был заниматься уже не Олейник.

Итак, стало окончательно ясно: не они. Но кто?

Перед оперативной группой во главе с Олейником стояла двуединая задача: снять обвинение с невиновных и найти преступников. Работа велась интенсивно, но все еще без обнадеживающих результатов. И постоянно возвращались к вопросу: почему молчит «Макаров»? Его «голоса» ждали с тревогой: ведь он в руках у опасных людей.

Скорее всего, считали члены опергруппы, теперешние владельцы оружия попались на каком-то другом преступлении или попался их главарь. Поэтому изучили массу уголовных дел, связанных с грабежами, кражами, налетами. Бесконечные проверки лиц, осужденных за сходные преступления, прослеживание их связей. Это была кропотливая исследовательская работа. Круг поисков постепенно сужался. И все же пока это были блуждания в темноте, заподозрить кого-то с достаточными основаниями опергруппа не могла...

В эти-то напряженные дни и получил Олейник сообщение о задержании в подмосковном поселке некоего Стаса, родом из Перми и постоянно здесь прописанного. МУР запрашивал: не участвовал ли Стас в нападении на инкассатора? Такого нападения не было — это Владимир Иванович знал точно. А вот фамилия Стаса не давала покоя: где-то она мелькала, в каком-то эпизоде многотомного дела...

И вот Олейник проводит первый допрос Стаса.

— Ваши фамилия, имя, отчество?

— Бочарников Станислав Аркадьевич.

— Ваш род занятий?

— Учусь в сельскохозяйственном институте, на четвертом курсе. На вечернем отделении.

— А работаете где?

— В музее. Сторожем.

— Когда-нибудь были судимы?

— Н-нет...

— Знакомы ли с Валерием Кнышем?

— Не знаю такого. Первый раз слышу эту фамилию.

— А он вас знает. И даже утверждает, что вы принимали участие в подготовке к ограблению дачи.

— Ну, это его фантазия, — Станислав Бочарников был абсолютно спокоен.

— Хорошо. Оставим это. Есть показания, будто вы участвовали в нападении на инкассатора. В городе... Перми.

Владимир Иванович знал, что никакого нападения на инкассатора в том городе не было. Всё это путаные россказни Валерия Кныша. Но следователю было очень важно, как прореагирует Стас на название своего родного города. Ведь он там жил и работал. Олейник не ждал никакой особой реакции. Ведь Стас точно знает, что не совершал нападения, раз этого нападения не было вообще. Как знал он и то, что не участвовал непосредственно в ограблении дачи. Вопросы о даче Стас встретил почти равнодушно. Но когда Олейник упомянул несуществующего инкассатора, он натянулся как струна. Хотя внешне отвечал спокойно. Только внешне...

— А когда вы в последний раз виделись с Леонидом Таракановым?

— Каким еще Таракановым? Не знаю такого.

— Не знаете своего бывшего одноклассника? С которым десять лет учились?

— Ах, этот... — Стас совсем растерялся.

Владимир Иванович наконец-то вспомнил, откуда ему знакома эта фамилия — Бочарников.

В одном из уголовных дел, которые следователь изучил в последнее время, содержались материалы по обвинению некоего Тараканова — специалиста по окраске угнанных машин. Есть, оказывается, и такая «профессия». Тараканов освоил ее в совершенстве. И номера на двигателе перебивал. Так вот, изучая

это дело, Олейник обратил внимание на один эпизод. Станислав Бочарников, бывший одноклассник Тараканова, обратился к нему с вопросом: если он с друзьями угонит машину, сумеет ли Леонид быстренько ее преобразить? «Тебе-то зачем? — удивился «специалист». — Это нужно тем, кто в другое место с угнанной машиной скрыться хочет. Ты из города вроде уезжать не собираешься, а здесь попадешься». — «Мне на время нужно, одну операцию провернуть». — «Банк, что ли, ограбить?» — спросил в шутку Тараканов. «Не твое дело». — «Нет, тут я тебе не помощник». Вот такие показания имелись в деле Тараканова. Совсем незначительный, «проходящий» эпизод. Но в голове следователя он отложился: упоминался, пусть и не серьезно, банк. И теперь отрицание Бочарниковым этого «невинного» эпизода настораживало.

К следующему допросу у следователя были на руках данные о самом Станиславе Бочарникове, о его трех братьях, о бывшей жене, о родителях. Один из братьев, по имени Эдуард, выехал из родного города и словно в воду канул: родные ничего не могли сказать о месте его пребывания. Или не хотели говорить.

— Вы давно виделись со своим братом Эдуардом?

— Я? — еще больше заволновался Станислав. — Уж и не помню когда. Вообще мы с ним... в плохих отношениях. Из-за женщины. Из-за жены моей бывшей.

— Так и не помирились?

— А зачем это вам?

— В данной ситуации, Бочарников, вам надо только отвечать на вопросы. Итак, давайте выясним, когда вы в последний раз видели своего брата Эдуарда.

Ах, если бы Валерий Кныш знал, какую услугу оказал своему грозному шефу — Эдуарду Аркадьевичу Бочарникову!

5

Валерий Кныш, упомянув незнакомого ему Стаса, не подозревал, что тот приходится родным братом его жестокому Шефу. Но он напрасно думал, что лишь его неосторожное слово вывело розыск на след братьев Бочарниковых. Поиски неведомых пока налетчиков охватывали довольно широкий круг лиц. Среди других в поле зрения милиции попали и Бочарниковы. Особенно подозрительным казалось внезапное исчезновение из родного города Эдуарда. Он вдруг бросил дом, работу и спешно куда-то уехал. Вскоре выяснилось, что Эдуард был задержан во Львове, где совершил странный для него поступок — на улице вырвал сумочку из рук женщины. Его осудили и направили на стройку народного хозяйства. И оттуда он так же внезапно сгинул. Даже родители Эдуарда не знали, где скрывается их сын.

Между тем следователь по особо важным делам В. И. Олейник продолжал заниматься Станиславом Бочарниковым. На всех допросах тот отрицал причастность к происшествию на Сибирском тракте, к убийству Палицына, к нападению на сберкассу и пункт кинопроката.

— Ну что ж, — сказал следователь, — человек вы, насколько я могу судить, разумный. С криминалистикой неплохо знакомы. Вот текст, который вы написали вчера. А вот, — следователь вынул бланк сберкассы, где на одной стороне была написана фамилия «Станиславский», а на другой «Николай Рубцов», — тоже ваш почерк. Не узнаете? Впрочем, можете сейчас не отвечать, допрос мы продолжим завтра.

Пока проводили допросы Станислава, милиция напала на след Эдуарда Бочарникова. Он был арестован и препровожден в Москву.

Начались первые допросы и второго брата. Владимир Иванович многое узнал о жизни семьи Бочарниковых...

В русском языке есть пословицы, которые нередко противоречат друг другу. Говорят: яблоко от яблони недалеко падает. Но говорят и так: кругом грязь, а он князь. Но, как ни странно, правильны оба утверждения. В хорошей семье, у самых высокоморальных родителей часто вырастает опасный для общества человек, но бывает и наоборот: кругом пьянство, разврат, грязь, а к молодому человеку и пылинка не пристанет.