Следователи
Шрифт:
И тут же возник провал в ходе следствия. Дело в том, что информация, поступившая из Рязани, дошла до следователя неполной.
Сержант доложил: в Рязанской области ограблен универмаг, похищено около полутора сотен часов. Все. Сообщение в таком виде прозвучало однозначно: Рязанская область отпадает. Произнеси сержант слово «Касимов» — и все разрозненные факты тут же соединились бы в прочную логическую цепь. Но, поскольку сержант не произнес названия города, а в сообщении не говорилось о пропаже золота, для всех участвовавших в поиске как бы сработал сигнал: Касимов отпадает, версия об ограблении отпадает, Нефедов как доставщик золота отпадает.
Сообщение сержанта не вызывало сомнений, но чувствовалась в нем неуловимая недоговоренность. Ответ допускал вероятность иных, более полных сведений. При одном только воспоминании об этом ограблении сознание цеплялось за слова «Рязанская область», «универмаг», «несколько дней назад»...
Около часу ночи, преодолевая колебания, неопределенность ощущений, Гурьев позвонил в Калугу, набрал номер больницы, где лежал его друг — полковник Мантров Анатолий Степанович, начальник уголовного розыска УВД города. Трубку долго не брали, потом гудки прекратились, и наконец раздался сонный голос Мантрова.
— Анатолий Степанович! Простите ради бога! Опять Гурьев по вашу душу. Не разбудил?
— Да ладно. Говори, чего надо.
— Вспомнил я, что есть у вас в Рязани друг, и тоже вроде по уголовному розыску, а?
— Есть, — хрипло со сна ответил Мантров. — Фомин. Начальник уголовного розыска области. Память же у вас, Виктор Харитонович! В час ночи вспомнить Фомина... Ну и память!
— Что, хорошая?
— Не знаю, хорошая ли, но направленная. Вам нужен человек из Рязанского уголовного розыска, и вы вспомнили не только того человека, но и кто его друг, в какой больнице лежит... Ладно, в чем дело?
— Анатолий Степанович, позвоните ему сейчас в Рязань, а? Сделайте доброе дело!
— Сейчас?!
— А что? Думаю, он поймет...
— Понять-то поймет, но боюсь, не простит. Что надо узнать?
— Спросите, не было ли у них в области ограблений, хищений ценностей, ювелирных изделий. А потом позвоните мне, буду на телефоне.
Через полчаса раздался звонок. Из больницы звонил Мантров.
— Виктор Харитонович? Ну и ночку вы мне устроили... Слушайте! Из заметных — ограбление универмага в Касимове. Больше сотни ручных часов, еще кое-что, но золота нет.
— Будет золото! — радостно заверил Гурьев. — Спасибо! Выздоравливайте! А когда ограбили универмаг-то?
— Неделю назад.
— Совсем хорошо!
— Вам виднее, — озадаченно проговорил Мантров и повесил трубку.
И сразу все встало на свои места, замкнулись рассыпавшиеся звенья логической цепи, поступки людей получили объяснение, каждая деталь нашла свое место.
Оперативная сводка об ограблении универмага в Касимове не содержала сведений о хищении золотых вещей. Может быть, их и в самом деле не похищали? Но оказалось, что золото все-таки пропало. Найдены бирки, этикетки, ценники, которые подтверждали получение универмагом золотых колец, кулонов, часов. Но эти дорогие безделушки не внесли в список пропавших вещей. Правда, сами продавцы универмага отказались признать пропажу золота. А когда им доказали, что оно у них все же пропало, объяснили свое молчание довольно странно: поскольку они на ночь обязаны все золото с витрин помещать в сейф, а это не было сделано, то, чтобы избежать наказания за нарушение инструкции, решили о пропаже не сообщать. Избежав административного взыскания, они обрекли себя на наказание куда более серьезное — ведь стоимость
Долго ли умеючи...
Посланный к тетке в Касимов на перевоспитание, Нефедов не торопился радовать родню прилежным поведением и послушанием. Удивляет легкость, с какой он везде, при любых обстоятельствах находил себе подобных. Так, придя на вокзал, он уже через полчаса распивал с кем-то червивку. На улице познакомился с воришкой, в поезде — с перекупщиком. Пока ехал в автобусе, успел обменяться адресами с мошенником. То ли эти люди источают специфический сильный запах, позволяющий им находить друг друга в толпе, то ли помечены какими-то опознавательными знаками.
Стоит ли удивляться, что уже в первые дни пребывания в Касимове у Нефедова появился закадычный дружок Степа по фамилии Бузыкин. Он был постарше Нефедова, но это дало ему только то преимущество, что он успел отсидеть несколько лет. Был Степа немногословен, но вовсе не потому, что таился, скрытничал. Нет, ему просто нечего было сказать, но, когда задавали вопрос, он отвечал охотно, чувствуя себя польщенным вниманием. Даже когда это внимание проявлял следователь прокуратуры.
Об ограблении оба — и Нефедов, и Бузыкин — рассказывают легко, с деталями, видимо, находя в подробностях нечто такое, чем можно похвастать при случае.
А дело было так.
Как-то вечером, выпив, они шли по городу, поплевывая, посвистывая, поглядывая вокруг, в полнейшем восторге от себя и окружающего мира. Шли они шли, и вдруг видят — стоит кинотеатр. Заглянули. Походили по фойе, заскучали. Потом увидели лестницу, поднялись. А там — дверь. За дверью — никого. Какая-то мастерская. Переглянулись: что, мол, за чудеса такие, куда мы попали весенним вечером? Начали шарить по полкам, по ящикам столов. Нашли отвертку. На подоконнике лежала. Нефедов возьми да и положи ее в карман, не представляя даже, к каким необратимым последствиям это приведет. Когда отвертка оказалась в кармане, судьба словно запустила какой-то зловещий механизм, породивший все последующие события.
Вернулись в фойе. Заметили, что в зал заходят люди, рассаживаются по местам. Тоже зашли, сели. Вспыхнул экран, на нем что-то зашевелилось, послышались голоса. Приятели хохотнули приличия ради, чтобы не подумали, не дай бог, что они ничего не понимают. Потом фильм, похоже, кончился, в зале опять стало светло. Когда вышли на улицу, хмель только набрал силу. На улице темно, март опять же, дни еще короткие. Шли, слова всякие друг другу говорили, общались. Глядь, а на другой стороне улицы здание стоит, большое такое здание, и окна погашены. Ба! Да это же универмаг! И как они сразу его не признали! Решили, что не зря он на пути оказался.
— Заберемся? — предложил Нефедов.
— Можно, — согласился Бузыкин. — Только он закрыт, наверно.
— А вот! — Нефедов показал отвертку.
— Ну, ты даешь! — восхитился Бузыкин. — Тогда все в порядке!
Двинулись к универмагу. Конечно, их видели, но, учитывая состояние, в котором находились оба, люди, естественно, подумали, что у них нужда возникла укромный уголок найти. Невдомек было редким прохожим, какая именно нужда обуяла Нефедова и Бузыкина.
Обойдя универмаг с тыла, высмотрели дверь. На ней, разумеется, замок. Но вверху оказалось окошко, затянутое решеткой. Узкое такое окошко, полметра в высоту. Приставили приятели к стене какие-то ящики, коробки — сообразили.