Слишком поздно
Шрифт:
Слоун улыбается.
– Ладно. Если я так сделаю, то знай, что мне охота с тобой уединиться, – накручивает она волосы на палец.
Я целую ее и усилием воли заставляю себя выйти из машины. Жду, когда Слоун уедет, и набираю ответ Далтону:
«До моего приезда не оставляй ее с ним. Я за нее опасаюсь».
Далтон: «Принял. Не знаю, что на него накатило. Он вмазался, продрых минут десять и теперь трещит и трещит. Постоянно повторяет, что ему охота спагетти, а волосы у него густые-прегустые.
Черт, он уже непредсказуем… Не к добру это.
Я: «Дай знать сразу, как вернетесь. Я выжду час и поеду».
Далтон: «Правильно. Кста, Эйса сказал, что ты ЛСД. Как по-твоему, что это значит? Почему ты – ЛСД?»
Я: «ХЗ».
Далтон: «Он сказал, типа «от Картера у меня пиздец какие глюки, и его хер найдешь. Он ЛСД».
Я: «Да просто Эйса ебнутый».
Глава тридцать третья
Слоун
Не успеваю войти в дом, как у меня вибрирует сотовый. Звонит Эйса.
Зашибись.
Провожу пальцем по экрану и отвечаю:
– Привет.
– Привет, малыш, – говорит Эйса. Голос у него как спросонья, но в трубке слышно, что он в машине. – Ты дома?
– Только-только вошла. Ты еще в казино?
– Не, – говорит он. – Домой едем.
Уже в курсе.
– Мы жрать хотим. Спагетти бы. Сготовишь?
– Мне кучу домашки делать. Не рассчитывала сегодня, что кухарить придется.
Эйса вздыхает.
– Ну да ладно, а я не думал, что мне спагетти захочется.
– Смотрю, у нас дилемма, – сухо говорю я.
– Хрен там. Сготовь, блядь, спагетти, Слоун. Пожалуйста. У меня типа плохой день выдался.
Я закрываю глаза и падаю на диван. Ночка предстоит долгая. Постараюсь облегчить ее для себя.
– Ладно, спагетти так спагетти. Тебе с фрикадельками, дорогой?
– Было бы супер. Нам же с фрикадельками, да, пацаны?
Слышно, как двое на заднем фоне бормочут: «Без базара».
Закинув ноги на подлокотник, я перевожу телефон в режим громкой связи и кладу его себе на грудь.
– А чего это у тебя денек не задался?
Некоторое время Эйса молчит, потом отвечает:
– Я тебе про папашку своего не рассказывал?
– Нет.
Он вздыхает.
– Точно. Рассказывать-то не хуй…
Господи боже, да что этот человек ему сделал?
– Когда будешь дома? – спрашиваю, растирая пальцами виски.
Эйса на вопрос не отвечает. Вместо этого говорит:
– Картер с тобой?
Я резко сажусь. Может, это просто паранойя и Эйса на самом деле ничего не заподозрил, но меня вдруг охватывает слабость.
– Нет, Эйса, он ведь с тобой, – отвечаю, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
Короткая
– Нет, Слоун, его со мной нет.
Становится тише, и, глянув на экран, я вижу, что разговор завершился. Прижимаю телефон ко лбу, гадая, что мог узнать Эйса.
Час спустя они возвращаются. Спагетти еще не готовы, потому что мне сперва пришлось смотаться в магазин за этой чертовой пастой. Эйса входит в кухню, и я при виде его ахаю: рубашка вся красная, кулак – в мясо. Я тут же бросаюсь к кладовке за аптечкой.
– Иди сюда, – веду Эйсу к мойке.
Омываю ему руку: на костяшках живого места нет. Перебарывая тошноту, заканчиваю промывку, чтобы поскорее наложить повязку и не видеть этого кровавого месива.
– Что ты натворил, Эйса?
Он кривится, глядя на руку. Пожимает плечами.
– Да толком ничего.
Наношу мазь и накручиваю бинт, хотя поможет вряд ли. Тут надо швы накладывать. Много швов.
Эйса крепко хватает меня за руку, и я смотрю ему в глаза.
– Где кольцо, бля?
Твою мать.
– На комоде. Не хотела пачкать, пока готовила.
Он встает и тянет меня за собой к лестнице, дернув так сильно, что боль отдается в шею.
– Эйса, стой!
Он тащит меня через всю гостиную.
– Эйса! – вскочив на ноги, зовет Далтон.
Эйса не останавливается. Он поднимается, перешагивая через две ступеньки зараз, и мне приходится бежать, чтобы не грохнуться. Наверху он распахивает дверь нашей спальни, хватает кольцо с комода и, обернувшись, поднимает мне левую руку.
– Не снимай больше кольцо, бля! Я для того и купил его, чтобы ты носила и все видели, что к тебе лезть нельзя.
Он с размаху опускает мою ладонь на крышку комода и, придавив ее, открывает верхний ящик.
– Что ты делаешь? – спрашиваю, заранее страшась ответа.
Эйса тем временем роется во втором сверху ящике.
– Больше ты его не снимешь, – говорит, резко закрыв ящик и показывая мне… тюбик суперклея.
Охренел?!
Я пытаюсь выдернуть руку, но Эйса лишь крепче прижимает ее к комоду. Снимает с тюбика крышку и выдавливает клей мне на палец, под кольцо.
Слезы обжигают глаза. Таким Эйсу я еще ни разу не видела, поэтому перестаю сопротивляться и стою смирно; только сердце отбивает в груди бешеный ритм. Картера рядом нет, я слишком сильно боюсь, да и парни внизу вряд ли за меня заступятся.
Наконец Эйса отбрасывает в сторону тюбик и дует мне на палец, чтобы клей побыстрее схватился. При этом он неотрывно смотрит на меня большими черными глазами. Большими, черными и страшными.
– Ты все? – шепотом спрашиваю я. – А то спагетти разварятся.