Снова на привязи
Шрифт:
– Ты! – взвизгнула она, разворачиваясь к воину.
Не сдержалась, ткнула ему кулачком под ребра. И он согнулся – не рассчитала силу. Она тут же в испуге отступила назад – не хватало еще покалечить одного из мужчин в кочевье! Этим она себя мгновенно выдаст, и тогда гнев ее настоящего хозяина – колдуна – будет поистине неописуем.
Мысль об Амади чуть отрезвила. А тут и опомнилась Рамла. Подскочила, закатила затрещину.
– Вконец распустилась! – завопила она. – Тебе хозяин дал свободу, и ты путаешься, с кем попало.
Накато, спотыкаясь, кинулась опрометью, куда было сказано. Рамла молча направилась следом. Воину она не сказала ни слова.
И правда – забывшись, девушка подняла глаза на шамана. Неслыханная дерзость даже для свободной девицы из числа дочерей простых воинов. Что уж говорить о рабыне! Еще и пыталась заговорить. Вовсе невиданная наглость!
Хвала богам, кажется, воину ее удар не повредил. Тот и не сообразил, что его ударили с силой, необычной для простого человека. Тем более – женщины.
Накато нырнула под полог, уселась возле входа, скрючившись. Одно несомненно: наказания ей не избежать. Вернется Фарадж – и Рамла все ему расскажет. Разумеется, так, как сама поняла. Можно попытаться ей объяснить, как дело было по-настоящему. Да ведь она слушать не захочет! И что ей за дело до рабыни с ее глупостями?
Рамла зашла следом. Свалилась на подушки, со злостью пихнула пяткой поднос.
Тот загремел медью. Упала чашка из желтой глины, разливая остатки успевшего остыть молока, рассыпалась еда.
– Прибери, - лениво приказала госпожа. – Подумать только! Я ее отпустила, потому что меня просил об этом господин. А его – шаман. А эта девица бросила госпожу одну, и потащилась к мужчине! Дрянь, - в голосе звучала усталость.
Накато на коленях перебралась к ложу госпожи, принялась молча прибирать рассыпанное. Может, сказать, что не виновата?
Кинула взгляд на ведунью. Нет, рано. Та не станет слушать.
Рамла лежала, откинувшись на подушки. Грудь вздымалась часто – дышала женщина прерывисто, тяжело. Словно выход из шатра потребовал от нее невесть каких усилий.
Накато, собиравшая рассыпанную еду вздрогнула, когда на голову ей опустилась тяжелая горячая ладонь. Подняла взгляд на Рамлу. Та глядела мрачно, глаза лихорадочно блестели.
– Ты ведь не передавала шаману моих слов? – голос ее звучал глухо.
Накато заморгала.
– Я не успела, госпожа, - проговорила она. – Я не дошла до его шатра – меня остановил тот воин. Он помешал мне!
– Ступай сейчас, - зло выдохнула ведунья. – Теперь-то его там точно нет! Иди к шаману и скажи то, что я велела.
– Госпожа, - Накато запнулась. – Если он не захочет меня видеть? – прозвучало жалко.
– Мне безразлично, захочет он видеть тебя, или нет! – мгновенно взъярилась Рамла. – Если
– Сказать… что кочевье погубит желтая краска? – запнувшись, переспросила Накато.
– Ты слышала, - зло отозвалась Рамла и, тяжело дыша, прикрыла глаза. – Ступай.
Пришлось волей-неволей отправляться к шатру шамана. Опасения Накато снова наткнуться на молодого наглеца оказались напрасны. Того не было видно, и это ободрило девушку. Может, поручение Рамлы и придется кстати – она сможет заодно сказать о том, что в случившемся нет ее вины. Тогда, посреди набежавшей толпы, в присутствии своей хозяйки, она не сумела ничего объяснить. Быть может, наедине он согласится ее выслушать.
Надежды ее не оправдались.
В первый момент шаман вовсе не пожелал ее слушать – заявил, чтобы отправлялась к своей госпоже. С трудом Накато удалось объяснить, что явилась она именно по поручению госпожи. Что у Рамлы было видение, и она просила рассказать об этом ему.
– Пусть свои видения пересказывает господину Фараджу! – заявил шаман хмуро. – Он вернется завтра. К чему она отправила тебя ко мне?
– Я не знаю, - растерялась девушка. – Но она приказала идти немедленно, и не возвращаться, пока не выполню ее приказа.
– Ты выполнила приказ. Можешь возвращаться.
– Но ты меня не дослушал, господин, - упрямо проговорила она. – Что я скажу своей госпоже? Она снова меня к тебе отправит!
– Скажи, что все рассказала, - с раздражением посоветовал он. – И что господин Фарадж завтра вернется. Она ему самому все подробно перескажет.
– Да, господин, - она опустила голову. – И еще. Я не виновата в том, что там случилось…
– Это неважно, - оборвал он ее, взмахнул нетерпеливо рукой. – Тебе следовало сразу сказать все, как есть. Я бы сказал Фараджу, чтобы больше не присылал тебя. И ты была бы свободна поступать, как захочешь.
– Я не свободна, - шепнула она еле слышно.
– Иди, - судя по тону, он потерял терпение. – Больше тебе приходить сюда не придется! Не тревожься, наказывать тебя за это не станут.
Накато хотела возразить, но он нетерпеливо махнул рукой и скрылся за пологом шатра. Она не посмела следовать за ним. Это уже наглость. Она не боялась наказания, но рабы так себя не ведут. Пришлось возвращаться.
На ее удачу, шхарт уже спала.
Не станет расспрашивать. Да, можно было и впрямь сказать, что все передала. А заодно – рассказать, что Фарадж завтра вернется. Но что может стукнуть в голову ведунье? Она может и не поверить. Станет допытываться – что да как, и что именно ей ответил шаман, и в точности ли передала ему Накато слова госпожи.