Соблазнение в академии
Шрифт:
— Я испорчу камни, — пробормотала Василиса обречено, но не сопротивлялась, когда я переложил ее левую кисть на аметисты.
— Мне уже прислали новые, — отмахнулся небрежно.
И с удовольствием проследил, как девушка осторожно создала первую нить. Сам бы я сделал все почти мгновенно, но видел, что серебряные струны отсвечивают родовой магией. Да, я бы создал точную копию, но артефакт ее бы не принял.
— Эту нить нужно переделать, — сказал мягко. — Крепите ее чуть ниже.
Василиса только кивнула, увлеченная работой. На мои замечания реагировала
Как бы то ни было, дар у всех один, хотя мне и трудно представить, как можно превратить нити в видимое изображение. Когда я работал над доской, способной передавать не только сообщения, но и образы, то тоже привлекал иллюзионистов.
Мой учитель как-то сказал, что иллюзионисты среди одаренных самые сильные. То, что мы можем только потрогать, они могут увидеть. Наблюдая за тем, как движения Василисы становятся все точнее и увереннее, я все больше верил учителю. И все больше восхищался девушкой.
17-е Туманя.
Две недели пронеслись как в тумане, словно подражая месяцу на который выпали. Вроде и много всего произошло, но в памяти осталось лишь самое значимое.
Работа в мастерской, к которой я изначально относилась как к вынужденной, но нежеланной мере, неожиданно начала приносить мне удовольствие. Или хотя бы удовлетворение. Потому что дело сдвинулось с мертвой точки.
Почти все камни были восстановлены. С каждым разом у меня получалось все быстрее повторять связи и лучше их разбирать. Демьян обещал, что последние две пары привезут не позднее, чем через седьмицу. Артефакт будет готов и настанет время приступить к созданию портала.
— Как может помочь зеркало? — спросила я, когда еще работала над первыми камнями и раз за разом возвращалась к мысли, что все усилия напрасны. Но обвинять Вольского в том, что он тянет время, я не спешила. Не могла придумать причины для этого. Он ведь мог отказать в этой попытке, настоять на немедленном обряде. Но не стал. Побоялся, что государь откажет? Или хотел присмотреться ко мне?
— Я начал работу над порталами пять лет назад, — ответил Демьян. Также обстоятельно, как ответит еще на десятки моих вопросов. — Рамы, сквозь которые можно перемещаться, уже созданы. Проблема в том, что я не понимаю как задать точки переходов. Как Офар смог воплотить это в зеркале? Я и сейчас не соображу за счет чего работают камни. Плетение кажется несложным, я повторю его за несколько секунд. Но отчего-то уверен, что оно не сработает.
И действительно. Когда прислали следующую посылку, граф попробовал самостоятельно создать связь. Но в отличие от камней, связанных мною, те христаллиты не работали. И даже у меня получилось их изменить. Больше мы не экспериментировали — слишком редко попадались нужные пары камней.
В дни, когда не было посылок, Демьян не приезжал в академию. Лишь раз Вольский изменил этому правилу, когда заставил меня принести будильник, и помог мне с проектом по артефакторике. Сделал он это с такой легкостью, что мне оставалось
— Когда закончим с зеркалом, придется встречаться чаще, — сказал он как-то, — а пока… Не запускай учебу и чаще отдыхай.
— У меня освободился понедельник, — сообщила вчера Демьяну, вспомнив тот разговор. — Если это поможет…
— Возможно, понадобится позднее, — Демьян оторвался от арки, которую начал собирать в мастерской еще в среду. — Когда закончим с зеркалом.
Конечно, я не стала настаивать. Мне категорически не хватало времени на домашние задания и отчеты с поместий.
Так что, отправляя иллюзии для Катерины и Изабеллы, я испытывала смешанные чувства. Жалела о том, что, скорее всего, надолго буду лишена любимого дела, и радовалась, что на следующей седьмице смогу поработать с документами от Степана.
Для иллюзии Катерины мне прислали заготовку заранее — деревянную статуэтку танцующей девушки. А для Изабеллы я подобрала фигурку сама, благо факультет артефакторики снабжал нас заготовками в достаточном количестве. И хотя большинство из них были максимально простыми, мне достался шедевр. Тонкая резьба по дереву, превосходное качество работы. Это была лань — нежное, кроткое создание, которое, на мой взгляд, не может не понравиться юной принцессе.
Я радовалась, что смогла управиться с подарком в такие короткие сроки. И порадовалась вдвойне, когда Черняхов написал мне:
«Очень своевременно, Василиса. Гости приехали сильно раньше намеченного. Мои благодарности».
Непроверенные отчеты и просроченные сочинения не были моей единственной болью. Впереди маячил призрак осенней сессии. Академия целиком погрузилась в предэкзаменационный мандраж, хотя до самих экзаменов оставалось еще две седьмицы. Хорошо, что зачет по артефакторике я уже сдала, а по конструированию ничего не намечалось. Ну и по актерскому мастерству обойдемся спектаклем. Перетерпеть пять минут позора и забыть.
А вот общие предметы пора начинать учить уже сейчас. Знать бы откуда выкроить на это время.
— Ты слышала, — спросила Еся в пятницу, — Дорохов готовит полосу препятствий!? Мать его за ногу, я же не сдам! А если мое позорище увидит Егор?!
У Еси появился парень. Егор Титов. И кажется у них все серьезно. Жаль, что я выпала из жизни подруги и пропустила столько важного. У Веры все по-старому. Прдозреваю, она все еще влюблена в Стаса. Мы видимся теперь не каждый день, но сохраняем традицию обеденных сборов хотя бы три раза в неделю.
Аглая написала в начале седьмицы. Марийка учится. То ли хочет поступать куда-то, то ли вернуться на второй год сюда. Думаю, что готова принять сестру через год.
Тео тоже учится. По сути это последние его экзамены. Потом останется полгода на защиту проекта. Когда-то мы мечтали пройти обряд помолвки сразу после защиты…
А теперь? Какой смысл загадывать? Останусь ли я в академии или мне все же придется выйти замуж за Вольского, а тот запрет меня в своем поместье. Хотя, чем больше я общалась с артефактором, тем меньше в это верила.