Собрание стихотворений и поэм
Шрифт:
– Имам! Не затем появиться к тебе Дерзнул – человечек я малый, Чтоб речи вести о себе, о семье, – Другое меня волновало.
Недобрая весть по горам пронеслась, Подобная дальнему грому… Неужто аллахом врученную власть Решил передать ты другому?..
И люди болтают, что этот – другой – Доверья – увы! – недостоин. Конечно, в боях он – бесстрашный герой, В сраженьях – испытанный воин…
Но ты ж прозорлив, о великий имам! – Ты знаешь, что в сердце героя Соседствуют зло и
– На что намекаешь? Скажи мне прямей! Да взвешивай каждое слово. Не то головою ответишь своей! Будь верен лишь правде суровой!
– Имам, я дерзаю тебя остеречь, Хоть вызову гнев твой, быть может… И все же наиба недавняя речь Имама Шамиля тревожит.
– А что говорил он? – Неясно весьма. Сказал, что у нас в Дагестане С недавней поры пресвятая чалма – Гимринцев одних достоянье.
Сказал… О, мудрейший, казнить не спеши! – Гимринцы, мол, жалкие души. Не воины будто они – торгаши, Удел их – грошовые груши.
Что, мол, измельчали они на глазах, В уме – барыши постоянно, А рядом, в двух выстрелах, – гордый Хунзах, Где выросли беркуты-ханы.
Еще он сказал… Не раскроется рот… Сказал он… Ох, вымолвить тяжко! Сказал он, что будет имамом лишь тот, Чья шашка – острейшая шашка.
Та шашка, что всех побеждает в бою, Исполнена огненной силы… – Притом показал он на шашку свою? – Да, мудрый! Да, так оно было!
Шамиль побледнел. – Как заржавленный нож, Вонзились слова твои злые… Но кто поручится, что ты мне не лжешь? С тобой я встречаюсь впервые…
– Премудрый! За дерзость меня не суди, Что смею давать я советы… Гонца снаряди ты к наибу в Анди И сможешь проверить все это.
Ведь путь из Дарго до Анди – недалек, Всю правду узнаешь ты скоро. Наибу вели: пусть прискачет он в срок, Для важного, мол, разговора.
Коль совесть чиста у него – он придет, О дружбе твоей беспокоясь… Когда ж не увидишь его у ворот – Поймешь: нечиста его совесть.
V
Мчится ветер. Мчится птица. Разъяренный мчится бык. Но всего быстрее мчится Неуемный клеветник.
Вслед за каждой доброй вестью, По дороге напрямик, С доброй вестью мчится вместе Быстроногий клеветник.
Ни пред чем не отступает, Щелка? – в щелку вмиг проник. Никому не уступает Злого дела клеветник…
И в Анди примчал проклятый Тотчас следом за гонцом. Входит он к Хаджи-Мурату С озабоченным лицом:
– Что, наиб? Для разговоров Повелел прийти имам? Ты ж, забыв коварный норов, Поспешаешь в петлю сам?
– Верно, я имаму нужен, Потому он шлет приказ. Знаешь сам: своею дружбой Он дарил меня не раз.
– Ох, беспамятное сердце У тебя, наиб, в груди! Доверяй, да не усердствуй, А спокойно рассуди.
Не
– Мне завидовать?! Ему ли! Он – любим и знаменит… – Но о ком в любом ауле Песнь хвалебная летит?..
Кто у нас всего известней? Перед кем враги дрожат? Славят в сказке, славят в песне Лишь тебя, Хаджи-Мурат.
Вспомни, скоро ль на папаху Он тебе надел чалму?.. Рвать с тобой не стал он с маху: Пригодишься, мол, ему…
Там, где спор идет оружьем, Там, где саблями гремят, Шамилю, конечно, нужен Удалец Хаджи-Мурат!
А потом – уйди с поклоном И о славе позабудь!.. Ты железом раскаленным Вбит ему, имаму, в грудь.
И гвоздем, а может, шилом, Колет душу эта злость… Слышал я, что порешил он Вырвать напрочь этот гвоздь.
Заманить тебя он хочет – Вероломен и хитер. Ох, в Дарго недаром точат Нож булатный и топор!
Знай, что он тебя обманет, На порог взойдешь едва, – С плеч слетит и в воду канет Удалая голова!
VI
В молчании выслушал Хаджи-Мурат Все речи советчика злого. Отправил его. И внимательный взгляд В окно устремил он сурово.
Он вспомнил родимый Хунзах… На плато Дома – точно тесные ульи… На вид неказисты жилища… Зато – Помощники в каждом ауле.
А здесь… Здесь чужое Анди – за окном. Чужие кружатся дороги. Ни друга, ни брата в селенье чужом. Никто не окажет подмоги!..
Он вспомнил все то, чем грозил клеветник – Советчик с повадкой лисицы. Пусть всех очернил этот злобный язык, В словах его – правды крупицы.
Шамиль – непонятен… Всегда ли он друг? Не балует ласковым словом. Не ценит наиба военных заслуг, Чуть что – рассердиться готов он.
Монет и овец я недавно привез Имаму из Табасарана, Шамиль помолчал и, кривясь, произнес: «Нам люди нужны, не бараны…»
Не раз и не два меж двоих, леденя, Свистели холодные ветры. И все же имаму до этого дня Всегда я служил беззаветно.
Что б там ни случилось, Гимры и Хунзах В боях забывали раздоры И яростно бились с оружьем в руках За вашу свободу, о горы!..
Однако – довольно у нас шептунов… И если ни конным, ни пешим Сейчас не явлюсь я к имаму на зов, Нашепчут: «Вот видишь – он грешен!»
Напомнят, что было годами назад: Не подвиг, свершенный тобою, А то, что имам предыдущий, Гамзат, Убит был твоею рукою.
Смешают и правду, и ложь пополам, Доверье имамово руша… На многое может решиться имам, Когда распалят его душу!
Все знают, что пули меня не страшат, Однако ж не бросится сдуру Навстречу погибели Хаджи-Мурат, Подобно наивному туру!