Собрание стихотворений и поэм
Шрифт:
И добавил: – Этого болвана Сразу – в пекло, в сечу, под обстрел, Чтобы смертью или рваной раной Заплатил за все, что здесь напел».
VI
Не был я при давнем разговоре, Но предания о нем хранят Наши дагестанские нагорья, Склоны зеленеющих Карпат.
Что потом произошло с Махмудом? Страстью и надеждой обуян, В шрамах весь, но уцелевший чудом, Возвратился он в Аваристан.
Многое осталось за плечами У джигита. Повидал он свет. Своего певца однополчане Выбрали
Свет забрезжил над российской ширью, И уже – начало всех начал – Посреди огня Декрет о мире В Питере бурлящем прозвучал.
Из полка, что был расформирован, Разошлись кавказцы по домам. Но порог отеческого крова Все еще окутывал туман.
Холод ощутим перед рассветом. Шел Махмуд знакомою тропой. Но судьба вершила над поэтом, Как и прежде, суд неправый свой.
В Цудахаре или в Унцукуле Он узнал, блуждая по горам, Что мечту его перечеркнули, Что ушла из жизни Маркам.
Словно холод острого кинжала Вновь пронзил израненную грудь. Бой неравный молча продолжая, Страстотерпец устремился в путь.
И повсюду, на любом привале, Где Махмуд усталый ночевал, Песни, им рожденные, звучали, И пришельца каждый узнавал.
Но его не радовала слава, И застолья были ни к чему, И вино горчило, как отрава – Лишь Муи мерещилась ему.
Шел Махмуд по каменным откосам, Брал за перевалом перевал. Побывал он дома в Кахаб-Росо И в Бетли злосчастном побывал.
Низко поклонился всем ушедшим, Мариам достойно помянул, А потом открылся новым встречам, Не минуя ни один аул.
VII
Заглушал он боль в своих скитаньях, Шел, с кумузом, как всегда, в ладу, Вспоминая строки песен ранних, Новые слагая на ходу.
Постепенно набирая силы, Обживая Дагестан родной, Он ловил известья из России, Увлеченный этой новизной.
Будто начиная все сначала, Замышлял он добрые дела. И хвала вослед ему звучала, Но порой случалась и хула.
А бывало, настигали сплетни Странника, летя со всех сторон – Отзвук неприязни многолетней, Кем-то метко пущенный вдогон.
Что ж, талант когда взлетит высоко, Змеи сразу выделяют яд, А когда парит над саклей сокол, Все шакалы яростно рычат.
Удивляясь этой давней злости, Сварам, что с годами не прошли, Песнопевец, приглашенный в гости, Посетил селенье Игали.
В доме, где радушье и веселье Властвовали, здешний люд собрав, Видно одуревший от похмелья, Разошелся некий Магдилав.
Слухами коварными подстегнут Иль обидой давней оглушен, Дикий, взбудораженный, не дрогнув, Со стены сорвал оружье он.
И когда Махмуд, почти покинув Этот дом, переступил порог, Выстрелил Магдил поэту в спину, В исступлении рванув курок.
Так солдат, бывавший в схватке конной, Выживший всем ранам вопреки, Пал, шальною
VIII
…Знал Махмуд (и дома, и в походе Помудрел он, многое постиг), Что друзей не на пиру находят, Что аул суров и многолик.
Что один сосед – роднее брата, А другой – до первых передряг, Что блюститель рьяный шариата – Самый мрачный и опасный враг.
Что бездарность одаренных травит, Что ростку грозит внезапный град, Что невежд, завистников оравой Славный поражен Хаджи-Мурат.
Что в неравной схватке погибали Лермонтов, Анхил, Эльдарилав , Не избыв сомненья и печали, Лучшие стихи не написав.
Головы светлейшие сносило Единенье серости и зла. Но бессильна и большая сила, Если совесть у нее мала.
С наглостью и ложью вековою Тяжела неравная война. В поле и один всесилен воин, Если совесть у него сильна.
Исчезают имена монархов, Рушатся и камень, и металл. Нашу память освещают ярко Те, кто кривде противостоял.
Кто сегодня помнит генерала, Что на горца храброго орал? Лирика Махмуда воссияла, Канул в Лету белый генерал.
Разве нынче помнят Магдилава, Что поэта застрелил в упор? Строки о Муи звучат по праву И за гранью дагестанских гор.
Одряхлели давние орудья, Старятся клинки и палаши, Но десятилетья не остудят Жаркое движение души.
Пусть любовь умерщвлена бесчестьем, Завистью, корыстью и молвой, Женщине подаренная песня Навсегда останется живой.
Если и в застолье, и в концерте Строфы незабвенные поют, Значит, завоевано бессмертье, Бой неравный выиграл Махмуд. О бурных днях Кавказа
I
В день, когда притихли горы, Приумолк сражений шквал, Храбрецов – свою опору – Вновь Шамиль-имам призвал.
На совет иль ради боя? Много может быть причин! И спешат в Дарго герои В полушубках из овчин.
Через заросли густые С дагестанской высоты Скачут воины лихие… – С миром! – С миром будь и ты!
Все собрались на рассвете, Только солнце поднялось, Грозно из большой мечети Песнопенье началось.
«Лаилаха…» – в небе стонет И рокочет по горам… На груди сложив ладони, Первым молится имам.
Чуть умолк напев печальный, Рек имам из тишины: – Вы, земли многострадальной Правоверные сыны!
Говорили мы оружьем Больше чем десяток лет. Но другой язык нам нужен: Час пришел – держать совет!
Вспомним шум салтинских речек, Полных крови дочерна. Наших братьев, павших в сечах, Молча вспомним имена.
Все они ушли далёко, Полегли во цвете лет. Скоро, волею пророка, Я пойду за ними вслед.
Боевые ноют раны… Может, завтра – мой черед? Кто, во славу Дагестана, Завтра в бой вас поведет?