Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1

Гомолицкий Лев Николаевич

24

7

На полпути я посох отложил и в сумерках шепчу, склонясь, молитву: «Помилуй, Господи, и дай мне новых сил, благослови на подвиг и на битву. «Я – оглашенный. В мраке ви- дел свет, в подвале душном ветер пил из щели. Но сколько надо сил, борьбы и лет, чтоб стены пали, пали и истлели». И мне ответный голос Твой звучит: «Ты волю Мне вручил, костром сгорая. Вот Я даю копье тебе и щит и на борьбу тебя благословляю».

25

8

Свирель, поющая в Твоих устах, трость, наклоненная от Твоего

ды- ханья – я, заблудившийся в долинах и лесах, в лесах и дебрях сво- его желанья. С простых дорог, запутан- ных клубком, меня подняло в воздух Дуновенье, и облистали молнии, и гром – мне возвестил момент пре- ображенья. К Подножию отброшенный гро- зой, лежу в лучах, ветрах и ароматах. Твое лицо склонилось надо мной, а дни Твои торжественны и свя- ты.

26

9

Под взгляд твоих очей я под- хожу в печали: чт'o ты такое, жизнь? Ряд безвозвратных лет? Твои сосцы нас горечью питали, и ты для нас была скупа на свет. ...Пир гаснет свадебный. Вос- торженной рукою ведет невес- ту бережный жених, и взор ее склонен в огне слезою, и шаг ее и трепетен и тих... ...Опасливо на вечер опираясь, старик считает звонкие круж- ки; вотще ссыпает, страстью задыхаясь, рукой дрожащей в тон- кие мешки... ...С улыбкой, алой гордостью дрожащей, смиряет муж горяче- го коня, сверкает саблей звонкой и разящей... Но жизнь спешит, не в блес- ке, не звеня. Гроб приготовлен, вырыта могила, и точит крест при- вычная рука. Чья первая застынет в мышцах сила, захлопнет гроб сосновая доска? Любовь ли юноши отсрочит миг расплаты, бо- гатством ли подкупит жизнь старик, и защитят ли бле- щущие латы, и защитит ли плач и дикий крик!.. Я подхожу к тебе в немой печали; ты мне даешь печальный свиток лет. Твои уста мои лета считали, и в свитке лет непредреченных нет. Увы рожденному в мучениях женою! Зачем, неопытный, свой дух я усыпил. И дух мой спал, повитый душной мглою, и видел сон, а мнилось мне – я жил!

27

10

Мне Гамаюн поет лесные песни, сквозь дрему шепчет в золоте листва; за сказкой сказку краше и чудесней в дупле бор- мочет старая сова. Прилег на грудь ласкающей Утехи. Мне чешет волосы Утеха и смешит, льет мед в уста, бросает в рот орехи. Мой звонкий щит в густой траве забыт. Но видно мне, чья шерсть меж- ду корнями, чьи лапы свесились в костер для темных чар, чей смех звучит над спящи- ми ушами, кто сторожит ча- сами мой кошмар! И знаю я, чего он ожидает: в послед- ний миг он явится – в огне. И мне унынье сердце наполня- ет, и от него уже не скрыться мне. Ей Господи! Как кратка ра- дость была, как сладко там, куда меня зовешь! Но – бросить лес, мед выплес- нуть... Где сила?! А Ты на бой и в холод злой ведешь.

28

11

И в песнях дня я слышу зовы смерти! Что дышешь, солнце, душно, как гроза? Не верьте солнцу, бледные, не верьте, скрывайте в страхе слабые глаза! В его дыханьи страшный жар больного – мир, заражен- ный им, без сил падет. Изо всего дрожащего живого послед- ний стон, последний вздох возь- мет. Под взгляд его безвольно ляжет тело, да, тело белое упругое Твое, которое всю жизнь о счастьи пело и не успело сделать ничего. В пустыне зноя хищными ша- гами к тебе в обличьи черном подойдет, надавит грудь мох- натыми

руками, руками горло нежное найдет... И вот, когда зареют в небе крылья святого ангела тебя ме- чом спасать, тогда, собрав пос- леднее усилье, посмеешь ли о по- мощи взвывать! Ты, отвергавший, забывавший светы, за миг про- давший, смявший чистоту; ты, променявший строгие обеты на хрупкую безногую мечту! Нет, не протянет он на по- мощь руку, подарит только полный муки взгляд, и ты па- дешь во тьму, в глухую муку, и не вернешься к нам уже назад.

29

12

Раскрыта книга на столе мо- ем, две свечки бледные стоят над ней на страже. Я с жуткой мглой, с ночною мглой вдвоем, но нет со мной тоски лукавой даже. Не на страницах долгий взгляд лежит и к ним еще не прика- сались руки,– молитвенник в руках моих раскрыт, и взор горит огнем сладчайшей муки.

30

13

Я зажигаю кроткий свет лам- пады, я осеняюсь знаменьем кре- ста, в мольбе склоняюсь к пли- там колоннады перед распять- ем сладкого Христа. И каждый раз ко мне подхо- дит кто-то: я слышу шопот, четок хруст ловлю. Но, сок допив молитвенного сота, уже его вблизи не застаю. Кто этот инок? верно, не узнаю,– зачем молиться любит он со мной? Но в сердце ра- дость смутно ощущаю, соприка- саясь с тайною страной.

31

14

Сегодня я сквозь сон услышал пенье... И поступь чью-то в пеньи я слыхал. Я часто раньше слышал так сомненье, но этот шаг мой сон не прерывал. Не прерывал, не подымал с постели и не бросал на жосткий пол в мольбе. Шаги вдали как му- зыка звенели, и песнь вдали – спокойный гимн Тебе.

32

15

Дни бегут точно легкие серны, невозвратной текучей воды. Как на лошадь не вскочишь на серну, не оденешь на серну узды.

33

16

Но т'o был год борений и про- зрений – по капле пил источ- ник мутный сил. Опали руки нынче без движе- нья, и ни о чем я нынче не про- сил... К себе прислушаться, как слушает в пустыне араб, к песку припавший головой; к себе прислушаться, где в чуткой пау- тине насторожился кто-то не- земной. Ногой ощупать выступы до- роги, как при покупке – муску- лы раба... Но как устали мед- ленные ноги: как утомила долгая борьба. Нет; нынче лечь, вдоль тела бросить руки, закрыть глаза под быстрый бег минут. Пускай текут вокруг чужие муки, чу- жие дни пускай вокруг текут.

34

17

Да, я хотел бы мирно уда- литься и в келье где-нибудь лампаду ночью жечь! Но как от тела мне освобо- диться, какой поднять на тело верный меч? Нет, покаянье позднее бессильно, когда нет в сердце страха и любви, когда и вера теплит- ся насильно, вокруг грехи, грехи в самой крови. Ах, тело крепкое, тебя ломать мне жалко: тебя из кости выто- чил резец, в воде ты плещешься, как резвая русалка; ты будешь муж и ласковый отец. Но по- дымаешь голову ты гордо, а гор- дым став, становишься сле- пым; твой шаг звучит, зву- чит, упругий, твердо, но не тверда сама земля под ним... Я прочитал, что нет почти спасенья мастящим тело белое свое, что обороть греха и иску- шенья таким почти при жиз- ни не дано.