Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1

Гомолицкий Лев Николаевич

229

13

врастающий в небооснову нам корень жизни зреть дано, исток невысловимый слова, его гномическое дно. бессмертные все эти слоги: Бог – страсть – смерть – я слагали тайнописью строгий начальный искус бытия

230

14

от слова слава естества и лествица рукописанья нет песням большего родства молитвенного послушанья дыханье

духа – дышит персть и дышит дух и прекращенье дыхания в обоих – смерть сияний умовых мещенье цветы мистических пустынь надсущный хлеб всем хлебам вышний ноч этой жизни провести дай серцу с бодрствующей мыслью ей м.б. дано вступить с тобой на неземную сушу чтоб из ума не исступить бессмертьем убезмолви душу во глубь себя сведи свой ум когда же вкусит средоточья – от сих сердечных мест и дум сам отдалиться не захочет

231

15

ума блаженства надлежит питанья серца сделать делом предел молитвенный лежит за тайны сущего пределом дыханья мерные пути – путь нисхожденья в душу Бога познав сие принудь войти молитвословье сей дорогой и век придет: молитв слова биением сердечным станут кровососущим током – тварь творящим псалмопевным тоном венец молитвенный велик вот гусль давидова да видит ее приявший славы лик и подражателя Давида да чтут закон его ладов слов-звуков правило кованья: лицо есть лик возликованья как ладом есть твоя ладонь

232

16

свидетель жизни иссяканья к застывшей цепи форм привык лиц опрометного избранья невероятен нам язык. лиш древний видел расчлененье в живом причины всех начал и перемены воплощенья единым тайно нарекал но паки оборотень духов – тысячерящаяся плоть цель язней жизней зрений слухов – всех нас касается Господь в ком! в друге в твари ль в муже-ладе в чом! в глине в древе ли в лице ль и молим мы ему и гладим не ведая что это – цель.

233

17

от мрака хладного фиалок надгробная душиста тень день полным грозовым фиалом на дне скрывает кость и тлен и друг на корточках вникает смесив писанья всех веков праматерь смертная какая возжгла светильник в 7 грехов уединительные слезы в отъединеньи были мы и по лесу бродили козы щипля фиалки и псалмы

234

18

в миротеченья гороскоп нагой в загаре чорном рая друг – юный седовласый – лоб в жердь рулевую упирая плывет омыт и обожжон стих бормоча бхагавадгитый среди купающихся жон пусть прячут гневные ланиты плывя на остров голубой разбросить в травяной прибой там тел отяжеленных гири и окрыленность тех же тел чья мысленность побудит горы и

кости воскресит в песке

235

19

обвившись диким виноградом на острове лежали мы цари желаний вертоградом всех мудростей услаждены тот – руки погружая в воды тот – погружаясь в облака,– о том что перстность как река о том что дух венцом свободы томящее к полету прах предведенье предвоспаренья пир символов тайнореченья кимвалы – крыл словесных взмах

236

20

черны блестящие лопатки и черепахи черепов в песка и плеска перекладке на белой зелени брегов а в той же пестроте искусства снов огненных береговых: сухих стекляшек дождевых просыпан холодок на чувства раздвоен зреньем опрозрачен нагой на брег всходящий друг и виден мир ему в придачу сквозь плоть загар его и дух в том мире рог коровы пьющей крушит плеща тростник цветущий сереет радуга веков дугой взнесенная от рога на фиолетовых отрогах огнегремучих облаков

237

21

вращеньям лиственным внемли ласкай стволы живые рощи – ты сам исходиш из земли чем исходить ее берешся два корня белых – две ноги бежавшие недвижья вечных, премудрой мысленной туги и с тайною нетленья встречи сколь те стволистые мудрей: дыханье лиственные горы качает вознося стволы в неисследимые просторы

238

22

рамена оперяет лес хвостами бьют дрожа деревья крепя замшелый зимний вес в горневоздушные кочевья лоб холодит отзвездный ветр зодиакальным поворотом сближенья вещие планет холодным покрывают потом доличный огненный песок космический застывший хаос коловращенья тайны на ось земли примерянный поток кто страшною какою силой взял пятипалой и поднес и бросил над пустым в воскрылый дабы висеть ему по днесь

239

23

лиш там, где клуб корней кишащий где глинка божья человек в аллегорические чащи стремит олений мыслей бег там только – серцем перстным девий пред вечным ужасом спасен: ему объятьями деревья ему и звезды – токмо звон валов прохлад благоуханье земли отдохновенный мех волов тяжелое дыханье вихрь солнечный от вздохов тех и в расколдованные чащи в лес от фиалок голубой псалмы бормочущим парящим незащищенною стопой –: о обиталище движенья виталище для тихих крыл полутелесные растенья Ты благом взмахов усладил за гусли дикие природы цветник небес несмертье трав отмеривший дыханью годы аминь во веки в роды прав